Я тоже улыбнулся, но совсем другим своим мыслям: что все мои ребята не представляли бы своё будущее без моего Рода. Ну и кроме этого, горизонт планирования их жизней распространялся на свою семью и на своих детей. И это правильно. Моим людям нужно начинать думать не годами и десятилетиями, а столетиями и тысячелетиями. Вот только что из этого получится?
Я в очередной раз задумался, что может произойти с Орденом Охотников, если все братья обзаведутся семьями. Раньше присутствовала определённая регуляция, пусть и навязанная Кодексом, но тем не менее. У нас было крепкое мужское братство, которое было готово на всё ради Кодекса и других братьев. Сейчас же появится слишком много неизвестных переменных, таких, как жёны, дети и прочие родственники. Лично меня всё устраивало, но будет ли это устраивать Орден Охотников? А с другой стороны, во-первых, они все где-то там, далеко, а я здесь. И думать об этом я, пожалуй, начну, когда выберусь из Запретного Мира.
Ужин прошёл в тёплой и дружеской обстановке, ну а после ужина, традиционно, я остался только в кругу семьи. Мы сидели в гостиной возле пылающего камина. Детишки занимались своими детскими делами, а именно: Саня залез на Антоху, который изображал из себя коняшку, и прямо сейчас они шли в конную атаку на сидящую на диване Ассочку.
Хорошо, когда у тебя стены состоят из живого голема. Ведь когда Антоха головой сбил кусок гранитной облицовки камина, то не успел он ещё прийти в себя от удара, как «поломка» полностью восстановилась.
Но вот когда Асса взмахнула ручкой, и половина антикварного светильника безвозвратно ушла в тень, вот тут уж Катя немного расстроилась. И нет, она не накричала на дочку и не дала ей подзатыльник — это не наш метод. Она заставила малую вернуть кусок светильника из дебрей теневого мира. Вот только сделала это не Асса, а Шнырька, который быстренько прилепил его обратно. Малая весело рассмеялась и показала мелкому большой палец.
— Не надо ей помогать, — возмутилась Катя, чем вызвала смех у всех присутствующих.
— Ну как это не н-н-нада? — вслух удивился Шнырька. — Она ш-ш-ше такая милая.
Хмыкнув, он тут же исчез в тени.
— Саша, — повернулась ко мне Катя за поддержкой.
— А что Саша? — развёл я руками. — Мелкая сама бы уже не достала. Зато она умеет использовать подручные средства. Таких, как шнарки.
Я повернулся к Ане:
— Ты мне лучше скажи, дорогая, у нас морозильники с мороженым закрыты от теневого проникновения?
— Ну… — задумчиво сказала моя жена, — как смогли, защитили.
— Недош-ш-штаточно! — появился Шнырька перед нами с большим ведром мороженого.
— Ах ты ж, маленький воришка! — нахмурилась Аня.
— Ни фига не вориш-ш-шка, — возразил Шнырька. — Мне Аш-ш-шя разрешила. Это была ш-ш-шделка! — он ткнул пальцем в мелкую.
Снова все засмеялись, а я покачал головой. Да уж, девочка умнеет не по дням, а по часам.
Бам!
Тоха с разбегу пробил головой стену и понёсся дальше, а Саня у него на спине радостно кричал и погонял «коняшку».
— Мальчики становятся всё сильнее, — умильно посмотрел я на своих парней.
Дырка в стене сразу же заросла, а я покачал головой, обращаясь к папе-голему:
— Ну, тут ты поторопился.
Бам!
Пацаны снова разнесли стену и выбежали обратно.
— А вот теперь заделывай, — махнул я.
И папа-голем, пробурчав что-то про себя, подчинился.
— А почему ты не хочешь, чтобы мы с Катей завтра пошли с тобой? — внимательно посмотрела на меня Хельга, попивая горячий чай.
Прямо сейчас она была в пушистом белом халате. Её ещё влажные после душа белые волосы были рассыпаны по плечам, а голубые глаза смотрели на меня с любопытством и любовью. Все остальные мои жёны были одеты примерно также. И посторонний человек вряд ли бы заподозрил в них одних из самых сильных Одарённых в этом мире.
— Да потому что я хочу провести кое-какой эксперимент, и для этого будет достаточно нашей гвардии.
— А имперская армия снова мимо? — этот вопрос был уже от Маши. — Братья недавно жаловались, что войскам вообще нечем заняться. Стоят, топчутся вокруг куполов, и не знают, что делать. Кстати, вы на Ладогу или на Кубань собрались?