— Тсеша — религиозный лидер хааринцев Патена, — возразила женщина. — Таков закон секты — они обязаны были собраться, чтобы вместе послушать его. А после они будут молиться.
Джени согласно кивнула. Джента, по сути, совершил серьезный проступок, не придя смотреть передачу. Но даже наиболее очеловечившиеся идомени чувствовали, что поступать вразрез со своими убеждениями нехорошо. Моральные устои Дженты не позволили ему скрыть свое недовольство послом. По тем же причинам совет примет против него жесткие меры, которые будут носить публичный характер. Если его контракт будет расторгнут, произойдет настоящий взрыв. А Джени как пить дать придется лить елей, замиряя враждующих.
— Да пошли они со своими молитвами. — Рабочий бросил на Тсешу злобный взгляд. — Они все превращают в молитву. Даже еду, чтоб они подавились. Вы говорите, религия у них такая. А где вы видели религию, чтобы поесть в компании считалось грешным? С друзьями, как все нормальные люди.
Женщина осуждающе посмотрела на рабочего.
— Они иначе относятся к еде. Хааринцы очень бережно хранят пищу и ведут записи, откуда она поступила, где была добыта или собрана. Прием пищи для них — это таинство, а повара — служители культа. Едят они в одиночестве и все время молятся. Настоящий ритуал с очень строгими правилами. — Женщина кивнула в подтверждение своих слов. — Так они чествуют своих богов.
— У хааринцев деньги в большей чести, чем боги, — вставил другой мужчина. — Если захотите, они вам с радостью продадут немного своей священной жратвы. — Он скорчил презрительную гримасу. — Только вряд ли у вас возникнет такое желание. Они так все перчат, что глаза на лоб вылазят. Даже сладости.
— Таинство! — фыркнул докер. — Шайка жуликов. Разговаривают, будто у них рот полон камней, а смотрят на тебя, как на нечестивца какого, — сказал он и, угрюмо насупившись, отошел. — Двадцать лет без послов обходились, чтоб им. А тут — на тебе. С какой стати?
Хороший вопрос, сэр… Я и сама над ним думала последнюю пару недель. Взглянув напоследок на экран, Джени постаралась рассмотреть, кто из министров был на сцене вместе с Тсешей. Что ни лицо — то широкая улыбка. Что ж, эти улыбки довольно скоро растают, когда они поймут, во что вляпались. Вот только на этот раз она будет достаточно далеко, чтобы не попасть под осколки. Хотя бы раз в своей жизни, которая швыряла ее так и эдак, Джени удалось обосноваться «глубоко в тылу этого фронта», как любили говаривать опытные сослуживцы.
Дождь перешел в морось. Пора обратно на станцию слежения, которая сейчас была для Джени почти домом. И она поспешила к пункту подзарядки, где ее ждал скиммер. Несмотря на боль в спине, Джени пришлось ускорить шаг, не то начальство начнет биться в истерике из-за отсутствия утренних цифр по докам. Она не могла себе позволить снова подвести их.
Вдруг за спиной она услышала чей-то крик. Топот бегущих ног. У Джени замерло сердце. Перехватило дыхание. А затем — холодное спокойствие, словно старый друг тихо опустил на плечо руку. Джени потянулась к внутреннему карману сумки. Ладонь сомкнулась на рукоятке служебного пистолета. Девушка обернулась и увидела бегущего к ней знакомого администратора гостиницы.
— Боже, Кори, зову-зову! — Бедняга едва переводил дыхание. — Нужно… поговорить.
Джени оставила пистолет и, опустив руку, попыталась улыбнуться.
— Дружище, на тебе лица нет. Администратор понизил голос до шепота:
— Ну что, твое толстожопое начальство прошло аудит, без проблем?
— Как всегда, — ответила Джени.
— Ты знаешь, — администратор придвинулся ближе, — тут есть одна штучка из Консолидированного Южного Порта, сногсшибательная блондинка. Ей нужны делопроизводители. Подъедь к ней на собеседование. Она предлагает работу на уровне Регистра.
— Ну и что?
У администратора округлились глаза.
— Дуреха! Наш управляющий говорит, что в Торговой только о тебе и слышно. Все бумаги, подготовленные тобой, настолько безупречны — комар носа не подточит. Шесть месяцев работы, и ни одного замечания из Гув-Холла! Управляющий говорит, что так только в сказке бывает.
У моего начальства свое мнение на этот счет. Улыбка Джени померкла. Сегодня на совещании слово «осведомитель» вслух произнесено не было, но немое осуждение повисло в воздухе. Они думают, что я — агент разведки, шпион, вот что.
Если бы они знали…
Джени взглянула вдоль улицы, где у магазина средств связи все еще толпился народ.
— Я подумаю. Администратор вздохнул:
— Думай, но не слишком долго. Она сегодня отчаливает. — Он покачал головой. — Уровень Регистра. Только представь! Министерство внешних отношений на Амсуне. А может, даже на Земле! — Он ущипнул Джени за руку. — Регистр — о чем еще можно мечтать?
Уж я-то знаю, что такое Регистр, детка. Моему имени в этом толстом томе отведено не последнее место.
— Спасибо, что подбросил идею, — сказала Джени вслух. — Я хорошенько над ней поразмыслю.
И, предоставив администратору возможность продолжать беседу с ее удаляющейся спиной, Джени нырнула в знакомый переулок, который вел к станции подзарядки. Вдруг в животе заурчало, и она стала вспоминать, что интересного есть у нее в холодильнике. Холодный воздух. Черт, нужно купить продуктов. Но все приличные магазины были в противоположном направлении.
Джени поспешила обратно. Но, выйдя из переулка, она внезапно остановилась и нырнула в ближайший подъезд. Администратор разговаривал с какой-то привлекательной блондинкой — надо полагать, со своей новой знакомой из Консолидированного Южного Порта. Как Джени ни старалась, она не могла вспомнить названия этой компании ни на одной из проходивших через ее руки Погрузочных накладных.
Из своего укрытия Джени изучала аккуратную прическу и стильную одежду женщины. Она видела, как администратор кивнул, а затем указал в сторону переулка.
Джени осторожно отступила назад, чувствуя, как каждый шаг болезненно отдается в спине. Оказавшись у противоположного конца переулка, она огляделась по сторонам и, заслышав звук приближающегося пассажирского скиммера, нырнула в тень. Девушка ждала, пока не остались слышны лишь привычные звуки отдаленного уличного шума. Убедившись, что поблизости никого нет, она побежала.
Глава 2
Несясь по пескам, усеянным редким кустарником, Джени приближалась к приземистому зданию станции, приветливо поблескивавшему в тумане сигнальными огнями. Своими очертаниями оно напоминало перевернутую чашку, забытую кем-то посреди бескрайней равнины.
Постепенно к ней возвращалось спокойствие. В сознании пробегали строки схемы выживания. Что она должна сделать, насколько быстро, чем может пренебречь. Внутренняя организованность не всегда была ей свойственна. Служба буквально вбила это качество ей в голову. Имплантация делала свое дело. Вживление в мозг определенных клеток, которого требовала инструкция, сделало из нее солдата. Джени была не по душе навязанная организованность мышления, но сейчас она схватилась за нее как за спасательный круг. Приближаясь к станции, она изучала входы и подъездные ячейки купола, высматривая, не прячется ли кто в их тени.
Дважды обогнув небольшое здание станции, она припарковала скиммер, установив режим подзарядки. Держа наготове пистолет, Джени с помощью пластиковой карточки беспрепятственно миновала электронную проходную и окинула взглядом небольшую комнату, которую больше подобало бы назвать камерой. Все на своих местах. Поставив пистолет на предохранитель, она заткнула его за пояс куртки. Действуя с быстротой, рожденной тренировкой и бесстрастием, порожденным химией, она упаковала в сумку свой скудный гардероб. Быстро собрав постельные принадлежности, она запихнула отсыревшее белье в утилизатор. Загудели фильтры, в комнате послышался легкий запах жженой материи.
Порывшись в боковом кармане сумки, Джени осторожно вынула небольшую наксиновую бомбу. Когда сжигатель протеина сделает свое дело, здесь не останется никаких следов ее присутствия: ни волос, ни клеток эпидермиса, ни отпечатков пальцев. Вторая бомба ждала своего часа в сумке. Ее она оставит в скиммере, когда доберется до порта.