Я огляделся. В зале уже никого не было, только несколько любопытных подсматривали, приоткрыв дверь.
«Почему никто не вмешается? Чего или кого ждут?» — подумал я, когда увидел, как отброшенный парень, даже не поднявшись на ноги, запустил заклинанием в противника. На этот раз первый не успел среагировать, его крутануло несколько раз в воздухе и припечатало об стену. По сдавленному стону, я понял, что удар был очень сильным и сбил ему дыхание.
— Эй! — крикнул я. — Вы что делаете? Прекратите! Вас же исключат!
Но никто из них не обратил на меня никакого внимания. Первый сполз со стены на пол, поднялся и, шатаясь, бросился ко второму. Воронка пролетела мимо, а его кулаки снова засияли синим пламенем и со всего размаху ударил второго под дых. От сильного удара второй отлетел на пол и даже проехался по нему задницей. Еще одна воронка захватила обрадованного первого и откинула в противоположную сторону. Я понимал, что такая жестокая драка может закончиться увечьем или даже смертью, поэтому мне ничего другого не оставалось, кроме как применить свой новый дар.
Первый уже снова бежал с зажженными кулаками, но ударить он так и не смог. Вернее, он ударил, но удар получился слабым. Поэтому второй перехватил его руку, перекинул через себя и снова попытался использовать воронку, но она никак не принесла желаемого результата.
— Погоди! — второй поднял руку, когда увидел, что первый снова с кулаками бежит на него. — Со мной что-то происходит. Не могу напитать силой заклинание.
Первый остановился и посмотрел на свои кулаки, которые вместо того, чтобы гореть синим пламенем, имели лишь бледное голубоватое свечение. Я сначала хотел незаметно выскользнуть, но решил, что все-таки надо объясниться:
— Это сделал я.
Они переглянулись, не зная, как реагировать на дерзкого новичка, посмевшего вклиниться в их разборки. Однако времени на обдумывание у них не было. В зал влетел разъяренный ректор в сопровождении Зинаиды и одного из Членов Совета похожего на птицу с хохолком.
— Вы что себе позволяете⁈ — заорал он. — Дуэли в здании академии запрещены, как и использование магии! — тут он увидел разбитое окно, из которого задувал морозный ветер, и еще сильнее разозлился. — Оба ко мне в кабинет! Бегом!
Студенты многообещающе друг на друга посмотрели, но ослушаться не посмели и побрели в сторону двери. Ректор еще раз внимательно осмотрел зал, остановив на мне удивленный взгляд, но ничего не сказал и зашагал за нерадивыми студентами. Зинаида с магом сняли скатерть с ближайшего стола и постелили на пол. Маг щелкнул пальцами, стекла поднялись с пола и аккуратно опустились на скатерть.
— Как думаешь, сможем восстановить рисунок? — тихо спросила его Зинаида.
— Сомневаюсь, — покачал головой маг. — Некоторые осколки превратились в стеклянную пыль, а, чтобы собрать такие маленькие части нужно слишком много времени.
— У тебя все получится, — она подмигнула, помогла завязать скатерть и только после этого посмотрела на меня.
— Роман, вы что здесь делаете?
— Ничего. Уже ухожу, — я зашагал к двери, возле которой толпились студенты.
— Это всех касается! — громко сказала она. — Бал отменяется, поэтому расходитесь по домам и комнатам.
Студенты недовольно зашумели, а один даже осмелился крикнуть:
— Так не честно! Следующий бал только на Новый год.
— Скажите «спасибо» вашим друзьям, Никодимов! На них лежит ответственность за испорченный вечер. Я, может, тоже хотела немного потанцевать и расслабиться, но как видите, в таком бедламе невозможно продолжать бал.
Разочарованные студенты поплелись к Гардеробной, а я пошел к библиотеке, чтобы проверить Егора. Тот сидел, сгорбившись, за столом и аккуратно выводил каждую букву.
— Ты еще не закончил? — спросил я и заглянул ему через плечо.
— Еще три листа и я свободен, — он расплылся в улыбке. — Ты был на балу?
Я кивнул.
— И как там? Весело? Много народу собралось? — спросил он, но продолжал писать.
— Сейчас, наверное, уже никого нет, — я опустился на кресло за соседним столом.
— Как это «никого»? Время только двенадцать. Обычно до трех часов самая жара.
— Жара была, но быстро кончилась, — я рассказал Егору о том, что случилось в актовом зале.
— Да ты что! — опешил он и даже перестал писать. — Окно разбили? Встряли бедолаги. Григорий Георгиевич этого не простит. Я однажды в аудитории на парте признание любовное написал своей бывшей девушке, так он узнал, кто это сделал и заставил меня полгода драить все парты в этой аудитории. И пригрозил, что если такое повторится, то отчислит с «волчьим билетом».