Ему хватило трех ударов, чтобы его толстая туша грузно упала в проход.
— Молодой человек, вы снова загораживаете путь? — услышал я за спиной знакомый голос.
Я повернулся и увидел недовольную старушенцию, в руках которой было блюдце с пирожком. Возник вопрос: толстяка убрать или старуху через него перекинуть? Я критически оглядел старуху и понял, что ей не понравится полет, поэтому ничего другого не оставалось, как открыть дверь в купе троицы и запихнуть туда мужика.
Двое ошарашенно уставились на меня, затем перевели взгляд на незваного гостя, а потом снова на меня. Третьего нигде не было видно.
— Да, спит он, спит, — махнул я рукой. — Выспится — уйдет.
Я захлопнул дверь купе и вернулся в ресторан. Однако все же случилось то, отчего у меня испортилось настроение. Толстяк успел запачкать своими жирными пальцами мой новенький парадный костюм. Аж целых два пятна посадил! Придется Семёну всю ночь стирать. Все-таки хорошо, что я его взял с собой.
Настенька выбежала из кухни с подносом, на котором дымилась отбивная подошва.
— Ушел, — развел я руками. — Сказал, что очень устал и хочет лечь пораньше.
Она понятливо кивнула, развернулась и снова скрылась за дверью кухни. Остальные посетители ели молча, будто боялись сказать лишнее. Ну а что, я не прав, что ли? Зато в следующий раз толстяк хорошенько подумает, прежде чем вмешиваться в мой разговор.
Между тем Настенька принесла мне деревянную миску с гжельской росписью, в которой сердечки утопали в густой сметане. Я все съел и даже протер края миски хлебом — было очень вкусно. Правда, не наелся, но денег у меня было мало, поэтому я уже хотел встать из-за стола, когда ко мне подсел хорошо одетый мужчина с быстро бегающими глазками.
— Я все видел, — прошептал он. — Вы всё правильно сделали. С такими только так и надо поступать. Кстати, — он протянул руку. — Меня зовут Евгений Елохин. Я банкир.
— Роман Големов, — представился я и пожал руку.
Елохин обернулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает, и снова зашептал:
— Вижу вы опытный боец. Наверное, с детства тренируетесь?
— Ага, с детства, — кивнул я, не понимая, к чему он ведет.
— Очень хорошо. Просто прекрасно, — он снова обернулся. — Не хотите ли подзаработать?
Услышав о деньгах, я заинтересовался и чуть наклонился к нервному банкиру, чтобы лучше его слышать.
— Дело в том, — он тяжело вздохнул и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. — Вообще-то, я не игрок, но тут поддался на уговоры и вот.
Он развел руками и с мольбой посмотрел на меня.
— Что «вот»? — не понял я.
— Проиграл, — еле слышно сказал он и опустил глаза.
— Бывает, — я выпрямился, потеряв интерес к разговору.
Честно выигранные деньги я не собирался отнимать. Однако банкир замотал головой и продолжил:
— Мы только сели, а потом- Бац! — он хлопнул в ладоши. — А я уже сижу в своем купе. Проверил — денег нет. И не только моих, но и вкладчиков. Честное слово, я бы никогда в жизни не тронул чужие деньги! — он ударил кулаком в грудь.
Я не знал, верить ему или нет. Видно было, что он переживает и нервничает, но это не отменяет того, что он мог просто проиграть, а уже потом осознать, что натворил. Для очистки совести я, все же, решил поспрашивать о том, что произошло.
— Где вы нашли компанию игроков?
— Я их не искал, — мотнул он головой. — Ко мне сам подошел молодой человек и предложил поиграть, чтобы скоротать время. Мы зашли в пустое купе, он достал новую колоду карт. А потом — Бац! — он снова хлопнул в ладоши. — А я уже в своем купе и с пустым чемоданом.
Я глубоко вздохнул. Рассказ вызывал сомнения, но мне все равно было нечем заняться, поэтому решил докопаться до истины.
— Вы запомнили, как выглядел этот молодой человек?
— Мне до сюда будет, — дотронулся он до своего плеча. — Волосы короткие… А-а, еще нос картошкой. Не знаю, от рождения такой или уже успел от кого-то огрести.
Я сразу понял о ком речь, поэтому откинулся на сиденье и уставился в окно. Мы ехали через лес. Молодые березки и сосенки росли частоколом вдоль железнодорожный путей, в полутьме блестели глаза ночных зверей.
— Вы чего молчите? Возьметесь помочь или нет? — банкир озадаченно смотрел на меня.
— Сколько заплатите? — я сидел со скучающим видом и теребил уголок скатерти.
— Сто, — предложил он и выжидательно уставился на меня.
Я молчал.
— Двести.
Я отпустил скатерть и сложил руки на груди, продолжая смотреть в окно.
— Ладно, — махнул он рукой. — Пятьсот.
— Согласен, — кивнул я. — Пойдемте знакомиться с вашим игроком. А то второй день его бью, а имени так и не спросил.