А как-то утром я проснулась и обнаружила, что по нашему дому шастает толпа любопытных зевак. Оказывается, мама решила поучаствовать в конкурсе «Миссис Америка» на местном уровне и забыла нам об этом рассказать. Цель конкурса была проста – выявить идеальную американскую домохозяйку. Как потом рассказала нам мама, в число необходимых для победы навыков входили сервировка стола, умение составлять букеты, заправлять постели, готовить, распоряжаться семейным бюджетом и ухаживать за собой. Мы тогда, помнится, были в шоке.
Мне в то время было девять лет, поэтому мне разрешили поприсутствовать при коронации мамы титулом “Миссис Хайленд-парк”, которая проходила в кинотеатре на Фигероа-стрит. Как-то неожиданно для меня оказалось, что мама, лучшая домохозяйка Хайленд-парка стоит где-то высоко-высоко на огромной сцене, а позади нее темнеет алый бархатный занавес. За ним скрывались: телевизор RCA Victor Shelby, стиральная и сушильная машины от Philco, набор чемоданов Samsonite, коллекция нарядов от магазина Ivers и шесть синих флаконов духов Evening in Paris. Помню, меня тогда охватило странное чувство. Что тут происходит? Почему мама стоит, залитая светом прожекторов, словно кинозвезда? Все это было очень волнующе и при этом как-то противно. Мне казалось, что меня предали, бросили, и, что еще хуже, в глубине души я мечтала оказаться на мамином месте.
Полгода спустя Дороти Холл короновали снова – на этот раз маму наградили титулом “Миссис Лос-Анджелес”, и сделал это знаменитый ведущий Арт Линклеттер в отеле “Амбассадор”. Мы с братом Рэнди смотрели церемонию по новенькому телевизору RCA. Мама же, как “Миссис Лос-Анджелес”, без конца разъезжала с выступлениями по женским клубам, супермаркетам и торговым центрам “города ангелов”. Дома она почти не бывала – а когда появлялась, все свое время проводила у плиты, оттачивая до совершенства один и тот же рецепт немецкого шоколадного торта с грецкими орехами. Она очень хотела стать “Миссис Калифорния”. Папу весь этот дурдом стал порядком бесить, о чем он не преминул сообщить маме. В борьбе за титул лучшей домохозяйки штата маму ждала неудача, но, как ни странно, она не стала долго горевать из-за своего поражения и просто вернулась к обычной жизни. Но все-таки кое-что в нашей жизни изменилось – во всяком случае, в моей жизни точно.
Интересно, как бы изменилась наша жизнь, получи мама титул “Миссис Америка”? Стала бы она выступать на телевидении, как Бесс Майерсон? Или ездить с лекциями, рассказывая о прелестях бытовой техники Philco? Или писать колонки в журнал McCall? И что бы стало с моими мечтами о славе, если бы реализовались мамины мечты? Тогда титул достался чьей-то еще маме, но меня это мало волновало: я просто радовалась, что мне не придется делить маму с остальным миром.
Мама искренне верила, что всех ее детей ждет блестящее будущее. Я была забавной, Рэнди писал стихи, Робин пела, а Дорри всегда была умнее нас всех, вместе взятых. К старшим классам за моими плечами было столько троек с минусом, что даже маме стало понятно: усердной ученицы из меня не выйдет. В 1957 году я, как и все остальные американцы, прошла тест на умственное развитие. Результаты никого не удивили. Я провалилась по всем категориям за исключением некоего параметра под названием “Абстрактное мышление”. Помню, мне не терпелось добраться до дома и расспросить маму об этом загадочном абстрактном мышлении. Услышав о моих достижениях, мама пришла в восторг. Оказывается, развитое абстрактное мышление означало, что я умею анализировать информацию и решать сложные задачи, опираясь исключительно на силу мысли. На протяжении всей жизни я пыталась решать самые разные проблемы, тщательно их обдумывая, но у меня это ни разу не получилось. Так что я до сих пор не очень понимаю, что это за зверь такой – абстрактное мышление.
В 1959 году культурный ландшафт нашей семьи заметно изменился – в дом по соседству заехала семья Бастендорфов. Билл был психологом с ученой степенью. Даже папа, вообще-то не доверявший “всем этим вашим мозгокопателям”, сразу проникся симпатией и к Биллу, и к его жене Лорель. Семейство Бастендорфов сразу вызвало порядочный переполох в нашем квартале – они позволяли своим детям бегать по дому и саду абсолютно голыми. Жильцы с нашей улицы, с ее одинаковыми домиками и идеальными лужайками, не очень-то оценили заросший сад Бастендорфов и постеры с репродукциями работ Пикассо, Брака и Миро, украшавшие стены их дома.