– Если я увижу, что не укладываюсь во время, я не стану заходить в Ферритер, вот и все. – Загляну на обратной дороге в какую-нибудь другую деревню. Тут руин много. К тому же без машины я смогу передвигаться тропинками, а это значительно спрямит путь.
У Киллиана аж дыхание перехватило, стоило ему представить, как некая девица блуждает по территории размером в 400 квадратных километров, не зная местного языка, усталая, голодная, без денег. У него так и прозвучал в ушах диалог типа:
«– Ты как сюда попала? – Я приехала по приглашению из России. – И кто тебя пригласил? – …»
Кости перемывать их семье после этого будут долго…
– Леди! – обратился он к девушке.
– Я не леди, – ответствовала та. – Я из простых.
– Аерин, – сделал он над собой усилие. – Так нельзя. Не позорь нас. К тому же со мной ты увидишь гораздо больше. Я знаю, какие руины где прячутся, какого возраста каждый комплекс, и какая за ним скрывается история. Наша семья проживает на этом полуострове очень давно. Хочешь, я покажу тебе место, с которого все началось?
– А хочу, – тряхнула головой девушка. – хотя ваш дом и не похож на старинный. Ему никак не больше 20-и лет.
– На самом деле еще меньше – всего пять, – засмеялся Киллиан.
– Фундамент старше.
– И это верно. Поехали?
* * * * *
Место, где жили когда-то предки Киллиана, в путеводителе называлось «Часовней святого Манчана», и этой часовне приписывалась древность, сопоставимая разве что со временем принятия славянами письменности. ….
Беглый взгляд на камни, из которых она была сложена, однако, опровергал столь приятное самолюбию любителей древности предположение. Хотя крыша часовни и провалилась, однако стены ее был тесаные как снаружи, так и изнутри, и аж никак не подтверждали, что кладка их была «сухой» - пятна то ли известкового раствора, то ли мела поверх полуразрушенных стен не позволяли путеводителю поверить. К объявленному VII веку следовало прибавить еще лет 700.
– Хм… И это все? – удивилась девушка, окинув беглым взглядом следы от фундаментов нескольких хижин, кладбище с торчащими из земли камнями-памятниками, и столб в человеческий рост, расчерченный горизонтальными черточками. – Твои предки были здесь явно не первыми поселенцами.
– Мои предки жили не здесь, – засмеялся Киллиан. – Они обитали под землей.
– В норах? Как пикты? – глаза девушки сверкнули охотничьим азартом.
– Угу.
– В подземелье, которое приписывается католическим священникам?
– Угу. Хочешь взглянуть?
– Ты еще спрашиваешь! А как мы туда попадем?
– Я знаю несколько проходов. В поселке было не менее семи домов, и из каждого можно было вылезти на поверхность.
– Откуда ты знаешь? В путеводителе ничего такого нет. Там пишется только про подземелье.
– Ну и как бы авторы брошюрки могли про это узнать?
– А разве кроме вашей семьи потомков тех, кто здесь жил, не осталось?
– Остались. Но они все разъехались кто куда, и давным-давно не прячутся под землей. За 1000 лет они и имена предков-то позабыли, не только подробности жизни, которую те вели.
– А ты помнишь?
Киллиан кивнул.
– Ну так расскажи.
Киллиан помедлил. То время он вспоминать не любил, но вид девицы, беззастенчиво признавшейся, что она является единокровной родственницей тех, кто когда-то заставил целый народ набиться в лодки и покинуть родину в поисках новой, не занятой врагом земли, всколыхнул в его памяти то, что давно и прочно в ней спало.
– Когда наши предки приплыли в Ирландию, на Дингле вообще никто не жил – ни единой человеческой души. Приехавшая семья была небольшой – одна женщина и трое мужчин.
– И как же они… – девушка не договорила.
– Один был ее братом, другой мужем, а третий стариком-отцом, который был тяжело ранен и очень долго приходил в себя. У этой женщины с ее мужем родилось 10 детей: 6 девочек и четыре мальчика. Все жители Дингла, которые разговаривают на ирландском языке, являются их потомками.
– А на ком они женились … или выходили замуж, если кроме них других жителей здесь не было?
Киллиан закатил глаза к небу и вздохнул.
– Ну что ты как маленькая? – произнес он укоризненно. – Дети были разных полов. Естественно, когда на Дингле появились другие люди, а следом и христианство, то старики помалкивали о том, чего религия бы не одобрила. И место это постарались забыть, пока оно не оказалось заселено заново.
– Католическими монахами.
– Не знаю, может быть. Меня тогда здесь не было.
– Это само собой. А почему вот здесь на камне написано: «an Teampall Geal seiptium luatcriostai»? То есть «Храм гэлов ранние хроники». И никакого Манчана?