– Полчаса.
– Ну и отлично. До станции отсюда 10 минут медленного хода. Если палач последует за мной – поступайте по обстоятельствам. Если он останется стоять возле калитки – позвоните мне минут через пяток, и я вернусь.
Киллиан сходил к машине, достал из «потайного» отделения салона свой сэтчел с плечевым ремнем, переложил туда пистолет из бардачка, еще кое-какую мелочь и затем вернулся в дом.
– У тебя в твоей почтальонке за подкладкой зашита плоская кожаная фляга с лекарством для промывания ран, – сказал он Аерин. – Извлекай ее оттуда: она мне нужна. И дайте мне пару стограммовых стаканчиков, если у вас они есть.
– Стопок, что ль? – ухмыльнулся старый уголовник, по всем признакам не поверивший в особую опасность ошивавшегося возле калитки субъекта. – Стоят в буфете, в наличии. Элла, подай!
Киллиан кивнул, засунул фляжку со стаканчиками в свою походную сумку и вышел за калитку на улицу.
– О, привет! – нарочито громко воскликнул он, придав своему голосу оттенок глумления, и хлопнул «палача» по плечу. – Какие люди здесь нас встречают, и какими судьбами!
– Hello! – ответствовал друид ему в тон. – Я поговорить бы с тобой хотел.
– Не все, значит, выяснил? Ну пошли, проводишь. Я, собственно, тороплюсь на электропоезд, но минут 20 у нас с тобой в запасе есть. И я весь внимание.
Он специально сбивал друида с намеченной тем линии поведения, потому что если «палач» последовал за ними с Аерин аж до этого края Тихого океана, то вряд ли ради пятиминутного обмена мнениями по поводу сегодняшней погоды. Надо было плавно подвести того к необходимости продолжить беседу путем совместной поездки в нужную Киллиану точку пространства.
Действительно, «палач» молча зашагал рядом с ним, и можно было продолжать обработку «клиента».
– Ты давно здесь забор своей тушкой подпираешь? – спросил Киллиан, когда номер дома, с которым они поравнялись, проявил цифру «1».
Между тропкой, по которой они шли и строениями пролегали небольшие дворики, именуемые в России «палисадниками», и густая растительность не всегда позволяла легко считывать их адреса. Зато дальше улица заканчивалась, и станция была уже совсем близко.
– Примерно неделю.
– Зачем?
– Потерял твой след в Ирландии. Потом выяснил, что ты вылетел в Россию вместе со своей подружкой. Понятно было, что однажды она вернется к месту своей работы. Оставалось дождаться и спросить, куда она к тебе ездила.
– Логично, – согласился Киллиан, покупая два билета до Хабаровска. – Это тебе, – протянул он один билет друиду.
– Согласен, – сказал друид, принимая билет. – Обратно вернешься сегодня или завтра?
– Сегодня. Ты со мной?
– Не вижу причин для отказа.
* * * * *
– Зачем тебе нужна эта девочка? – задал вопрос друид в лоб, когда они уже сидели в вагоне возле окна напротив друг друга. Вагон находился в конце состава и был почти пуст.
Такой сюжет разговора был для обоих свеж, нов, и неожиданен. Но тема не была для Киллиана неприятной. Поэтому он предпочел ответить:
– Я собираюсь на ней жениться. Ты усматриваешь в этом что-то плохое?
– Как сказать… Ты же ее не любишь.
– С чего ты взял?
– По твоему поведению в замке.
– Ты считаешь, что если бы я начал там кричать и умолять пощадить мою девушку, то это бы ей помогло?
– Ясно, не помогло б. Живыми жрецы кровавых культов не выпускают из своих когтей никого и никогда. Придержали бы на органы или отдали бы для развлечения своим наследникам.
– Ты так уверенно об этом говоришь…
– Старики проводили ритуалы два раза в год – на Хеллоуин и на Пасху. А молодняк веселился каждый месяц. Брали юную девочку, сначала насиловали… куда только можно, потом вскрывали ей вены, умывались ее кровью, резали ее на части, варили в котле и ели. Это я про молодняк. Я в этом участия не принимал, только охранял эту компанию, чтобы не было посторонних.
Друид рассказывал это отстраненно, как о чем-то привычном, даже обыденном.
«Надо сделать вид, будто я ему верю,» – подумал Киллиан.
– Зато участвовал в жертвоприношениях, – произнес он вслух.
– Да, на моей совести четыре трупа: двух девушек и двух парней. Старики сами возиться с отпиливанием конечностей и их частей не хотели, их вполне устраивало наблюдать со стороны за муками и стонами жертв. К телу они припадали только в самом конце, когда один из них вскрывал бившееся в агонии тело, вырезал сердце, печень, селезенку и почки, а остальные четверо держали. Затем они все вместе погружали в живую лохань со свежей кровью руки и пили ее…