– У каждого человека есть то, что он не готов разделить даже с самыми близкими людьми. Есть сокровенные мысли, мечты и переживания. Это нормально бережно хранить от других этот тайный уголок своего мира. У тебя, Адам, тоже есть свои тайны от меня.
– Я готов разделить с тобой всего себя. Соединить наши разумы воедино, – тихо проговорил Адам, отпустив мою руку.
– Адам ты сейчас ведёшь себя как капризный ребёнок, которому не дали редкую игрушку. Ты же всегда такой рациональный и уравновешенный. Что же случилось?
– Я осознал, чего я лишён! Мой разум почти совершенен! Возможности познания и развития безграничны! Но при этом я лишён обычных для человека ощущений и чувств. И даже если я создам совершенную модель для их воссоздания, это будет всего лишь имитация, сверхточный обман.
– Зря ты придаёшь чувствам такое значение, – я взяла Адама под руку и повела к выходу из зала. – Человеческие чувства сами по себе обманчивы. Например, я не люблю Найда, но хочу его из-за непонятных процессов в моём организме. Из-за какого-то ритуального укуса в шею. Мои чувства обманывают меня, отключают разум, вынуждают действовать по своей указке.
Глава 11. Программирование
Весь следующий день до вечера Адам ходил рассеянный. На занятии с барсами почти не помогал мне. ИскИн блуждал где-то в своих «мыслях» или расчётах. Мои попытки разговорить его ни к чему не привели. Пришлось отступить, и тренировку с Найдом отложить на другой день.
Чтобы предупредить декана об изменениях в нашем расписании, я зашла к нему после занятия с курсантами. Кроме того нужно было поговорить о произошедшем накануне, разрешить неловкую ситуацию. Ничего катастрофического ведь не случилось, Адам вовремя нас остановил.
Когда секретарь пригласила меня в кабинет декана, я застала Найда стоящим у иллюминатора. Найд Тагр выглядел неважно, словно не спал всю ночь. Однако кроме мрачного выражения лица и тёмных теней, залёгших под проницательными глазами, его удручённое состояние больше ничто не выдавало. Разве что руки, убранные в карманы брюк. Обычно Найд так не делал.
Мне пришлось громко поинтересоваться как дела у декана, чтобы он обратил на меня внимание:
– Сая, проходи, – повернувшись ко мне, Найд изобразил подобие улыбки и предложил присесть.
– Как ты себя чувствуешь после вчерашней тренировки?
– Немного расстроен, но всё поправимо. Впрочем, вчера я получил то, на что почти уже перестал надеяться. Потрясающее чувство, волнующее, волшебное, – Найд говорил, глядя мимо меня. Выражение его лица смягчилось, взгляд потеплел.
– Хотела сказать, это больше не повторится. На моё поведение влияла метка от укуса.
– Понимаю, Сая. Не нужно ничего объяснять. Больше не будем возвращаться к этой теме… Я надеюсь продолжить наши тренировки, как только это будет возможно.
Найд поднялся с дивана, на который присел во время нашего разговора, и прошёл к своему рабочему столу. Снял чёрный китель, повесил его на спинку кожаного кресла. Совсем чуть-чуть ослабил галстук, опустился в кресло, и, наконец, взглянул на меня:
– Как там дела у курсантов? Инцидентов больше не было? Карн Изир справляется со своими обязанностями старшего группы?
Мы заговорили о тренировках барсов. Я рассказала Найду о небольшом прогрессе ребят. Сказала о том, что в ближайшие дни планирую начать делиться с барсами силой исхары.
Хотя мы говорили об обучении барсов, напряжение между нами росло. Найд чаще смотрел на меня, всё дольше и дольше задерживая взгляд на губах. Меня тоже тянуло к нему. Постепенно нарастало желание сократить расстояние между нами. Оказаться ближе, коснуться словно случайно, а потом... То, что будет потом, казалось неимоверно притягательным, томительным, сладостным.
Прежде чем желание окончательно затуманило мой рассудок, я покинула кабинет декана. Уходила, зная, что Найд тоже сдерживает себя. Он встал из-за стола, когда я поднялась из кресла, в котором сидела, решительно шагнул в мою сторону, протянул руку с очевидным желанием удержать. Но опустил взгляд и холодно сообщил мне, что на несколько дней уедет в командировку. Пожелав Найду хорошей поездки и скорого решения всех дел, я спешно вышла за дверь. Сердце учащённо стучало в груди, и мурашки носились по спине дикой стаей.