Держать глаза открытыми и сосредоточиться оказалось сложно, так как её голова до сих пор трещала от удара хорошо нацеленного кулака во время рукопашной схватки. Да и укол со снотворным, которой ей поставили, когда им удалось утащить её в внедорожник, сильно мешал делу.
Какой бы наркотик они ни использовали, он оказался мощным. Она потеряла сознание. Спокойной ночи. Когда Арабелла пришла в себя, часы на приборной панели показывали, что прошло уже несколько часов. Несколько часов, и, очевидно, ни Хейдер, ни прайд не смогли её спасти.
Это действительно не сулило ничего хорошего.
Либо волки хорошо и верно спланировали идеальное похищение, либо Хейдер решил, что она не стоит таких хлопот.
С другой стороны, только идиот-самоубийца мог начать войну на территории ликанов из-за женщины.
«Забавно, я начала думать, что Хейдер и был таким идиотом, которому я не безразлична».
По мере того как шли минуты и спасение казалось все менее и менее вероятным, люди в машине начали расслабляться. Их наглая натура вновь проявилась в форме насмешек.
— Ты действительно думала, что сможешь покинуть стаю?
— Мой отец всегда говорил, что женщины тупы, как овцы.
— Когда я получу место альфы, ты будешь умолять меня отсосать.
Они швыряли в неё всякие мерзкие слова. Никто из них не прикоснулся к Арабелле. Она спряталась в коконе, в комнате, построенной внутри её разума, куда она сбегала, когда становилось слишком тяжело, но на этот раз она была не одна.
В углу сидела мохнатая фигура.
«Что ты здесь делаешь?»
Косматая голова наклонилась и внимательно присмотрелась к её психическому состоянию.
«Почему ты здесь? Ты уже сдалась?»
Арабелла мысленно пожала плечами.
«Что ещё я могу сделать? Я в меньшинстве и направляюсь неизвестно куда».
«Найди способ сбежать».
«Сбежать?» — Насмешливое фырканье едва не вырвалось наружу.
«Не сдавайся».
«Говорит волчица, которая пряталась много лет. Ты не в том положении, чтобы болтать. Ты сдалась и бросила меня».
«Не сдалась. Ушла. Для твоей безопасности. Ты чуть не умерла. По моей вине. Больше никакой боли. Наш Альфа сказал мне уйти, или он убьёт тебя. Я ушла, чтобы спасти тебя».
Волчица бомбардировал её не столько словами, сколько потоком чувств и мыслей. В основном чувством вины. Её волчица считала себя ответственной в том, что случилось с Арабеллой.
И она винила себя. Её внутреннее «я» считало, что она причина всей этой боли. Уход был её вариантом извинения, способом обезопасить Арабеллу.
«Но ты ни в чём не виновата. Он был злым человеком, и я тоже хотела сбежать. Спрятавшись, ты совсем не помогла».
Так почему же она сама прячется сейчас? Все эти годы ей не помогали попытки спрятаться. Игнорирование правды слишком долго держало её в ловушке жестокого брака. Повиновение не остановило пощёчин. Раболепие не делало ситуацию лучше. И всё же она сейчас здесь, опять впадает в свою старую привычку пресмыкаться перед мужчинами, которые думали, что могут командовать ею и обращаться, как будто она ничего не стоит.
Почему? Неужели она ничему не научилась? Неужели действительно позволит этим людям изводить себя, не сказав ни слова?
— Достаточно, — Арабелла пробормотала это слово, но оно не остановило непристойный разговор, состоявший из женских обязанностей, большей частью сексуального характера.
— Я сказала достаточно, — вскинув голову, она прорычала эти слова. — Вы заткнете свои грязные рты, или я заткну их за вас.
— Громкие слова от маленькой сучки. Как насчёт того, чтобы я заткнул тебя своим членом вместо этого?
Грязная свинья.
Арабелла много лет строила планы мести. Она просто никогда не действовала в соответствии со своими планами. Она смотрела телевизионные шоу, многие из которых были жестокими. Она прочла большое количество книг, и многие из них учили грязным приемам. За это время она кое-чему научилась. Жестоким вещам. Вещам, которые она никогда не осмеливалась пробовать.
До сих пор.
Быстрый удар локтем по гортани со всей силой, на которую была способна она и её раздражение, привели к удовлетворительному хрусту.
И желанной тишине — если не считать хриплых вздохов умирающего рядом с ней. Конечно, его убило не раздавленное горло. Если бы за ним ухаживали, рана могла бы зажить. Сломанная шея, однако — щёлк! — вот что оказалось фатальным.
Арабелла повернулась с улыбкой к тощему парню рядом с ней, который произнёс: