– Убегать передумала?
– Ты ведь сам пригласил меня сюда, – киваю головой в сторону лестницы, по-прежнему не смотря в сторону парня.
К появлению второй лестницы с противоположной стороны забора я точно была не готова; а уж видеть лицо Сергея так близко – тем более.
– Мы с Юлей расстались, – невпопад роняет.
Это на минутку выбивает у меня почву из-под ног, но я слишком гордая и всё ещё немного обиженная, чтобы открыто порадоваться пропавшей сопернице.
– Сочувствую, – язвительно отвечаю, но парень только смеётся.
– Не думал, что ты будешь так ревновать.
Да, я ревновала страшно – ещё в пятом классе ведь с чего-то решила, что Сергей должен общаться только со мной – но вслух я в этом ни за что не признаюсь.
– Мечтать не вредно, – выплёвываю косточку.
– У тебя губы красные, – задумчиво комментирует.
Я автоматически облизываю эти самые губы, смахивая с них вишнёвый сок; Сергей ловит пальцами мой подбородок и поворачивает к себе моё лицо.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая?
Его глаза так странно блестят, пока он делает мне комплимент, от которого начинают полыхать даже кончики моих ушей. Такого мне никто никогда не говорил, но я догадывалась, что мальчикам нравлюсь – почему бы ещё они уделяли мне столько внимания? Но одно дело абстрактные мальчики, и совсем другое – Сергей, который тоже мне нравился.
Он не ждал ответа на свой вопрос; вместо этого его лицо оказывалось всё ближе к моему, и от взгляда его карих глаз начала кружиться голова, так что пришлось зажмуриться. Несмотря на свой юный возраст, я часто представляла свой первый поцелуй; одноклассницы уже давно его «опробовали», встречаясь с мальчиками, и уверяли, что это очень приятно.
Они и близко были неправы.
Конечно, было немного неловко – я понятия не имела, что делать и как себя вести, чего не скажешь о Сергее – но если отмести неловкость в сторону и учесть, что это впервые, я практически перестала чувствовать своё тело. Ощущения, которые дарил поцелуй, заставляли меня плавиться от тепла и дрожать от бьющихся в животе бабочек. Горячая ладонь парня легла на мою щёку, отчего она начала просто полыхать, а вторая рука оказалась на моей спине.
Мне не было страшно. Почему-то мозг решил, что Сергею можно доверять, и парень меня ни за что не обидит, и я сама не заметила, как перестала смущаться и включилась в процесс. Осторожно обняла его за шею, перебирая пальчиками мягкие густые волосы, и позволила себе размечтаться: это не просто эксперимент, а самая настоящая любовь. А когда мы оба начали задыхаться и отстранились друг от друга, я готова была поклясться, что такой нежной улыбки в свой адрес от Сергея ещё не получала.
– Знаешь, что это значит? – интересуется он.
Я могла бы ответить на этот вопрос вполне однозначно, но мои мечты могли не совпадать с его мыслями, поэтому предпочла притвориться дурочкой.
– Что?
– Что ты теперь моя, – улыбается парень, демонстрируя ямочки на щеках, которые я так любила.
Не совсем понимаю значение фразы, но мне нравится, как она звучит, поэтому я так же счастливо улыбаюсь в ответ.
4
...Это было самое сумасшедшее лето в моей жизни.
Если я не пропадала в гараже у папы, то обязательно проводила это время с Сергеем. В школе уже ни для кого не было секретом, что мы встречаемся – учитывая, что по городу мы всегда ходили рука об руку или даже в обнимку. Мои родители умилялись тому, как парень за мной ухаживал и сколько внимания уделял, а я просто радовалась, что он наконец-то рядом.
...Проводив последний летний месяц, который закончился моим днём рождения – Сергей тогда подарил мне серебряный браслет в виде паучков – мы снова вернулись в школу. Теперь всё казалось каким-то другим – наверно, потому, что это последний учебный год для Сергея... Мы по-прежнему каждую свободную минуту проводили вместе, но в следующем году у парня экзамены, и нагрузку его классу учителя удвоили. Правда, его это как раз и не смущало: познакомив со своими бабушкой и дедушкой, он после школы часто тащил меня к себе домой. И пока парень решал тесты по русскому и математике, я, как могла, отвлекала его от учёбы, за что меня каждый раз нещадно щекотали. А когда мои лёгкие переставали гореть от нехватки кислорода, его у меня снова отбирали – самым сладким и долгим поцелуем.