Переживания мародёра Безрукова
Глава первая
Переживания мародёра Безрукова
Мишка со стоном облегчения опустился на траву в тени неизвестного ему лиственного дерева. Натруженные ноги, плечи и спина гудели. Сбор трофеев, начатый как протест, обернулся тяжёлой работой. Ладно бы поверхностный обыск, так ведь трое солдат оказались живы! Оставить их без помощи врач Безруков не смог. Пришлось снимать с каждого доспехи, перевязывать обрывками их же одежд.
Потом сказалась привычка к порядку. Поднятое оружие и снятые панцири он складывал в одно место, сразу сортируя: тут копья, тут сабли, тут ножи. Набралось такого добра прилично - охапки на четыре в самой маленькой куче, а ещё и доспехи! Бросать тут? Безхозяйственно. Вот спрятать до лучших времён - это правильно. Только стрёмно показалось добропорядочному человеку из двадцать первого века ныкать всякое железное барахло, когда покойники лежат под солнцем. Нехорошо бросать их на растерзание зверям и воронам.
Пришлось погребать. То есть, рыть братскую могилу. Хорошо, берег песчаный, а не глинистый, но что экскаватору десять минут - одному человеку два часа. Так выкопать яму мало, надо ещё каждое тело туда утащить. Мишка в спортзале так не упахивался, потому и взял передышку, чтобы не сдохнуть совсем. Сразу себя ограничил: «Часок, не больше!» Почему? А страх подгонял, который словами можно выразить примерно так:
- Я где? Неподалёку от поля битвы, где с обеих сторон полегло человек сорок. Куда вполне могут нагрянуть чьи-то союзники. Вот придут они, и что скажут?
Любому нормальному человеку понятно – серьёзные мужики с оружием немедленно захотят узнать, кто тут порядок навёл. Кто оружие собрал. Пробегут по окрестностям, найдут его или со-попаданцев, поспрашивают с пристрастием. Вызнают, где трофеи - и прикопают всех рядом с покойниками.
Это в худшем варианте. А в лучшем – ничуть не лучше. Прохожий или проезжий, если не один, а в надёжной компании будет идти мимо, разве не поинтересуется: «А что это тут травка вытоптана? А кровь почему? А что там за кораблик пустой стоит? А где трупы? А где их оружие, шмутьё и денежки? Дай-ка их сюда…»
Конечно, Михаил Безруков понимал, что самым умным поступком было бы смыться отсюда подальше. Он так и сделал бы, так куда бежать? Если Мишкины коллеги по попаданству правы, а он всё больше склонялся к их варианту, тогда уходить без гроша в кармане очертя голову - форменное безумство. А так, схоронив покойников, мародёр Безруков карму свою, может, и не ухудшил вовсе, а сбалансировал. И деньги на первое время есть, и доброе дело исполнено.
- О, как я умно думаю! - хмыкнул Мишка.
Он так чётко своё поведение ещё не оценивал. Сразу после попадания в иной мир голова бурлила такими дурными эмоциями и глупыми переживаниями, что сосредоточиться не получалось. Страх, истерика и тупость ушибленных о теплоход мозгов определили вектор выживания - Мишка и пошёл тела павших шмонать.
"Мародёрство - гадкое занятие. Предосудительное. Недостойное порядочного человека" - опять зазвучали в ушах обидные слова коллег по попаданию. Больно резанул презрительный ярлык, налепленный Виктором: "мародёр!" Как наяву, предстала Мальвина, стыдящая вежливо, но очень обидно: "Это неприлично, постыдно, грабить павших!" Настроение опять скисло. Но признавать себя подонком? С какой стати? И Мишка вспомнил корову, не желавшую выпадать из самолёта со словами: "жить захочешь - не так раскорячишься".
- Спасибо. Хорошее оправдание, - улыбнулся он и поблагодарил травоядную заступницу. - Ты права, жить мне хочется, очень хочется. И потом, я ведь никого не грабил, всего лишь подобрал, что покойникам уже не нужно. Или нашёл, как археолог, только не через сто лет... О, а лучший вариант, когда я нормальное похоронное бюро, а они оплатили погребальную услугу.
Корова помогла. Стыд и отвращение к себе, мародёру, исчезли совсем.
Мишка поёрзал, покрутился с боку на бок, снова опрокинулся на спину, выбирая удобную позу. Опять раскинулся в позе звезды. Поясница уже не ныла, но плечи и спина ещё помнили работу внаклон. Окружающий мир шумел листьями деревьев, грел лучиками солнца сквозь крону, попискивал пичугами и отдалённо рокотал прибоем. Мирное, спокойное, размягчающее многозвучье, неслышное прежде за тяжёлым дыханием.
И мысли его перескочили на основную тему, время от времени перебиваясь вопросом: «Не сошёл ли я с ума?» Чтобы не отвлекаться, врач Безруков гасил его решительным «не уверен», зная по опыту и по учебникам, что сумасшедшие люди всегда считают себя здоровыми. Главная тема волновала его сильно, потому что выглядела чистой фантастикой и увязывалась с чистой уголовщиной прочными причинно-следственными отношениями.