«Может, оно и лучше, что я им не авторитет. Они вместе, зачем им случайный попутчик. Случайно выживший. Случайно спасший их от смерти, - пытался накрутить себя Мишка, - главное, беспринципный мародёр, бессовестный обирала мёртвых тел. Подонок, убийца...»
Все слова были верными, но уйти одному не позволяло недавнее обещание, сказанное в небеса. Мишкины старики всегда были коллективистами, всегда учили сына, что одиночка обречён на поражение. Безруков помнил любимую цитату отца: «… если в партию сгрудились слабые, сдайся враг, замри и ляг…», выдернутую из Маяковского. У него не получалось, как у родителей. То ли терпения не хватало, то ли доброго отношения к чужим привычкам.
В любой компании отношения с большинством людей сначала не залаживались. Ни от курения, ни от спиртного Безруков удовольствия не получал. Единожды попробовав – отказался травиться табаком и водкой, наотрез, раз и навсегда. В подростковой стае его пытались лечить и учить, но быстро отстали, получив отпор. В студенчестве бить не пробовали, зато ярлык «не наш» - прилип накрепко. Поэтому и во врачебной тусовке Безруков числился волком-одиночкой, которого не трогают - бо опасен, но лучше такого не замечать вовсе.
«Вот и эти меня сразу выродком восприняли. Не захотели услышать. Хлебну я с ними горюшка. Только ведь одному оставаться – ещё хуже. Старики правы, надо кучкой держаться, хотя бы первое время. Пойду уговаривать…»
Он ещё раз оглядел равнину на предмет нежелательных солдат, идущих сюда. Пусто вокруг? Вот и славно! Тогда встал и направился к писателям налаживать отношения. Те уставились неприязненно.
- Я с миром, - успокоил их Безруков. – Честно говоря, мне страшно одному. Чужой мир, чужие порядки… И вообще, что мы, как неродные? Русские же. Мало ли что случиться может, - и процитировал песенные строки. – Возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке.
Мальвина улыбнулась и кивнула. Мишка обрадовался, продолжил:
- Надо толком познакомиться, кто есть кто, а то, кроме имён, ничего друг о друге не знаем. Если не возражаете, я начну с себя?
- Да мне как-то без разницы, - агрессивно прорычал Виктор, - кто ты и откуда. Я и так вижу. Ватник! Мародёр, трупоед. Я с такими, как ты, на одном гектаре срать не сяду.
Мальвина тронула его за рукав, остановила:
- Конечно, ты прав. Но мы же извинились. И цвет нашей интеллигенции извинился. Не надо, Виктор, оставь прошлое за скобками. Мы поневоле вместе. Нам надо держаться друг друга. Это лучше, чем ругаться, - её миловидное лицо вдруг скривилось, выражая отвращение. - Но учтите, Михаил, мы миримся на время, пока не добрались до жилых мест. Дальше мы врозь. Потому что ваше поведение возмутительно! Культурный человек никогда не унизится до мародёрства!
В том, прошлом мире за такое поучение Безруков сразу бы дал в морду. Но здесь, в ином мире, где жизнь начинать надо с начала, он сумел обойтись словами:
- Понял. Только вы поосторожнее кидайтесь осуждениями. Напомню, еду, котелок и всё прочее принёс с корабля я. Намародёрил. А вы слопали и не подавились. Так что придержите язык. Время покажет, кто прав, - огрызнулся Мишка, и уже спокойным голосом продолжил. – Меня зовут Михаил Безруков, хирург-травматолог. Охотник и рыбак, там, в Сибири. Владею топором, пилой, лопатой. В армии не служил, фехтовать не умею. Всё.
Виктор усмехнулся как-то победительно, распрямился. Выглядел он серьёзно. Ростом почти вровень с Мишкой, предплечья развитые, мощные. Выглядит лет на сорок-пятьдесят. Темноволос, голубоглаз, брови лохматые, лицо правильное, костистое, подбородок с ямочкой, уши прижаты к черепу. Стрижка короткая спереди, небольшой хвостик сзади. Сутуловат. Если гадать, каким спортом занимался, то больше всего подошёл бы бокс. Опасаться стоит. Даст в челюсть – улетишь в нокдаун только так. Мишка подумал, после короткой паузы добавил, на всякий случай:
- Повторюсь. Реверансов я не жду и в вашу сторону делать не стану. Но давайте без оскорблений. Я не Христос, вторую щеку не подставляю. В морду за хамство, это могу.
Мальвина осуждающе качнула головой. Виктор оскалился. Наверное, чтобы показать Мишке зубы, вроде, свои, не протезные. Если изобразил улыбку, то недобрую. Хищную.
- Яковенко Виктор Опанасович, сорок пять лет. Одессит, член союза писателей. Владелец небольшой транспортной фирмы. Майор запаса. Первый разряд по боксу, черный пояс карате-до.