Мишка поглядел на дерево, решая, лезть на него или нет? За водный простор, находившийся за спиной, он не беспокоился. Парус на морской глади виден издалека, так что оттуда опасность заметить – не проблема. Степь страшила его. Много ли углядишь с земли? С высоты бы глянуть, чтобы километров двадцать обозреть, вот было бы славно.
Конники по равнине сюда домчат быстро. А если по низинке, по оврагу придут? Тогда совсем хреново! Заныкаться не успеешь. Ладно бы одному Мишке укрываться надо было, он умеет прятаться что хрен углядишь. Но ведь москвичка Мальвина и одессит Виктор - те ещё копуши и вредины, придётся сначала их в укрытие пихнуть, потом уже самому.
«Ой, хлебну я с ними горюшка, - едва не вслух застонал Безруков, предвкушая выверты поведения творчески деформированных попаданцев, - сами вляпаются и меня подставят! Блин, как прочно им дурь толерантности вбили. Ах-ах, цивилизованные люди так не поступают, так не действуют, так не говорят и так не думают!»
От негодования на тупость «коллег» Мишка плюнул. И совершенно напрасно. Вязкий от жары плевок опять повис на травинке, неэстетично раскачиваясь. Пришлось затоптать его. Мимолётное занятие только разозлило Безрукова, отчего он мысленно обложил одессита и москвичку самыми плохими словами. И ведь было за что!
Казалось бы, насмотрелись они на труп Артёма. Наблевались до желчи. Сабля прошла через левую ключицу наискосок, вскрыв часть грудной клетки, откуда сердце выплеснуло столько крови, что левая сторона одежды парня, пока тот валился навзничь, от плеча до колена мгновенно окрасилась багровым.
Бывший латник выглядел намного лучше. Острие Мишкиного копья всего лишь распороло трахею и мышцы шеи вместе с сосудами, да и рухнул он вперед, вниз лицом, так что кровь впиталась в землю. Так поняли бы, что и у них тела не покрыты бронёй, вняли бы призыву к осторожности!
Хрен там. Вот и сидит сейчас Безруков, поглядывая в степь и на море, чтобы вовремя обнаружить опасность. Яковенко фыркнул на предложение попеременно нести дежурство:
- Ты трус, этим все сказано.
Злясь на упрямого хохла, Мишка принялся осваивать метательные ножи, набранные в сумку. Он так подумал, что метательные. Ножи имели совершенно иное мнение, и редко втыкались в дерево, избранное мишенью. Отскочившие Мишка поднимал и снова бросал в цель. Скоро хождение туда-сюда Безрукову надоело.
- Уроды, - выругался он, имея в виду сопопаданцев. – Завтра уйду один. Целее буду.
Прочная горизонтальная ветка на высоте метра три или четыре отлично подошла для наблюдательного поста. Мишка удобно сел поближе к стволу, чтобы не изображать птицу и не засветиться на фоне неба. И оказался прав.
Солнце ещё не коснулось горизонта, когда на равнине появились трое конных. Откуда они вынырнули – Мишка не понял. Наверное, по какой-то балочке прошли, с берега незаметной. По счастью, Безруков успел сместиться за ствол и сползти незаметно.
Отсюда, из широкой для мелкого ручья долинки, он видел все и всех, а вот его заметить среди кустарника – задачка непростая. Облегчать её конникам Безруков не собирался, опасения насчёт потенциального предателя Яковенко – тоже подсказывали соблюдать осторожность.
Вот он и припустил вверх вдоль ручья, чтобы зайти в тыл верховым. Как в прошлый раз. Копьё, саблю и ножи из рук Мишка не выпустил. Ещё чего! Своя ноша не тянет.
За время забега обстановка усложнилась. Конники протрюхали мимо Мишки. Недалеко от лесочка, в котором прятались Виктор и Мальвина - спешились. Один остался караулить коней, двое направились к поляне. Шли неторопливо, поглядывали по сторонам.
Кривоватые мечи, которые Безруков для себя обозвал саблями, прибывшие наездники пока не обнажали, а короткие копья держали наготове - правой рукой близко к центру тяжести. Так всего удобнее, Мишка понял это по своему опыту. Так не теряешь времени на борьбу с инерцией. Ткнуть удобно – прямо в живот. Даже метнуть можно – снизу, недалеко, зато без перехвата и замаха над плечом.
- Ага, остановились, - шепнул Безруков сам себе, - оглядываетесь, опасаетесь, не нападет ли кто.
Побродив по месту битвы и оценив масштаб кровопролития - если Мишка правильно понял жестикуляцию разведчиков - вооружённая пара обменялась негромкими словами:
- Быр-быр. Быр-быр-быр?
Третий их услышал, крикнул вопросительно на ином, чуточку понятном языке:
- Найде некой? О многу оружья?
- Ниту еден, - отозвался тот, что повыше ростом. - Битка же окрутна, а гдже труповите – не видливе.