Наряды спутников Мишка не разглядывал, так, зацепил краем глаза и отметил, что Виктор одет в своё, а Мальвина поверх экспромтного брючного наряда накинула пелерину длиной до середины голени. Что удивительно, оба писателя взбодрились, пришли в себя. Мальвина больше не плакала, Виктор не стонал. Они негромко продолжали обсуждать тему, которую, вероятно, основательно проработали за время Мишкиного самокопания.
- Форт Росс, я точно помню, основан в 1812 году. В Калифорнии. Аляску заселили раньше, в восемьдесят четвёртом, начиная с острова Кадьяк, - женщина уверенно сыпанула в сторону майора древние даты, - а Михайловскую крепость поставили в девяносто девятом.
- Разве этот берег похож на Калифорнию? – возразил Яковенко. - И почему вы думаете, что это Америка?
Мишка неосторожно влез в разговор:
- Вот именно. Может, мир вовсе на наш, а параллельный. Где континенты другие и страны другие, а вы гадаете. Мне, вообще, кажется, что это Белоруссия или Сербия, может, даже Украина. Вон, гляньте, на что те избушки похожи? - и съехидничал. - На вигвамы?
Попутчики смолкли, смерили Безрукова неодобрительными взглядами, но посмотреть на местную цивилизацию вылезли. Так же молча спустились к стоянке, собрали вещи и двинулись к жилью.
Чем ближе, тем сильнее это селище выглядело деревней. Низенькие домики – по мнению Мишки, так украинские мазанки, из мультика про ночь перед рождеством – толпились кучно. Под толстыми серыми или жёлтыми крышами, с белёными стенами, кривыми плетнями и плодовыми деревьями, эти невзрачные домишки выглядели грибами, которые примостились вдоль дороги.
Та - примечательная шириной, почти двухполосная по меркам двадцать первого века - четырьмя выбитыми в почве колеями уходила в хилое подобие триумфальной арки. Сбитая из тонких брёвен, арка напоминали футбольные ворота. Половину дороги перегораживала створка, какие обычно делают на загонах для скота. Вторая жердяная створка стояла вдоль дороги, и на ней сидел охранник.
Или стражник. Или вахтер. Или таможенник. Но явно должностное лицо, потому что строго допрашивал мужика на убогой телеге. Копьё, прислонённое к отворённой створке ворот, работало на версию о служебном статусе вахтёра. Прямой клинок на поясе был длиннее сабли, которой мог похвастать Безруков.
Когда троица попаданцев приблизилась к арке, вахтёр подставил мужичку ладонь, получил мзду и сунул ту в полотняный мешочек, висящий рядом с мечом. Настала очередь новых гостей города:
- Тво сте ви? Зашто сте дошли у града?
Вопросительная фонема опять оказалась существенно славянской, что побудило Мишку ответить на русском:
- Путешественники. Именно что гости. Хотим посмотреть, что купить, что продать. Подскажи, где остановиться можно? Поесть вкусно и недорого, а?
На удивление, вахтёр почти всё понял. Он скептически хмыкнул:
- Путники, можда чу вьеровати… Але торговце, – и отрицательно мотнул головой, - не. Гдье жье ваш производ? Ха! - но отказывать во входе не стал, характерно потёр пальцами, обозначая размер пошлины. - Три кованицы из душе, као и йедан и пол за конье. Кухар трговина – двесто корато. Десно и десно. Како се зовете, обрияне?
Виктор из-за спины подсказал перевод:
- Что купцы – не верит. Товара нет, мол. За проход, если я верно понял, три кованые монеты, а за коней – полторы. Кухня, двести чего-то, шагов, может?
Безруков и сам уже немного разобрался в ответе вахтёра, но уточнил:
- Десно, это направо, что ли? Обрияне – не понял, это мы, да?
Стражник хохотнул:
- С десне страны, да, - и показал направо, а затем поскрёб собственную волосатую щёку и показал на гладкую Мишкину, - обрияно се огульено ножем.
- Я, значит, - понял и покраснел от смущения попаданец, - оголённый ножом?
- Како се зовете? Ну? Имате ли име? – снова, гораздо настойчивее поинтересовался стражник, выслушал ответы Виктора и Мальвины, хмыкнул и вопросительно посмотрел на замешкавшегося Безрукова. – А?
Мишкино имя его он тотчас исковеркал на свой лад, а фамилии так удивился, что, повторив её раза три, показал пальцем на плечи попаданца:
- Хей, Мишан, но есу ли обье руке на мьесту?
Безрукову вдруг стало смешно – фамилия, и впрямь, не соответствовала его виду. Он хохотнул, поясняя:
- Это предка моего так обозвали. А у меня, да, обе руки на месте, - и достал из седельной сумки мешочек с деньгами. – Ладно, давай с монетами разберёмся, а то я в них, в ваших, не очень… Бери, сколько с нас?
Стражник посмотрел на десяток разнокалиберных монет, которые высыпал на свою ладонь Мишка, выбрал восемь штук, спрятал их в поясной кошель. Потом ещё раз оглядел коней, гостей города, задержал взгляд на предосудительно разноцветном лице Виктора, и кивнул, проходите, мол.