Утерев ладонью холодный пот со лба, Безруков попытался успокоить нервы. Прежде всего он сел в позу лотоса, смежил веки. Затем стал убеждать себя, что он дышит ровно… что он спокоен… что здоров и силён, как всегда… Но темнота, которая не менялась, закрывал Мишка глаза или держал открытыми – пугала. В ней, наверняка, таилась опасность, несравнимая с той, что ожидалась во время ночного вояжа подростков на старое кладбище. Не справившись с аутотренингом, Безруков поднял саблю, слез с кровати и, нащупав приоткрытую дверь, ткнул во тьму за ней.
Рука легко ушла в пространство.
Пусто.
Разведав клинком пустую тьму вправо-влево, Мишка ощутил разочарование и облегчение одновременно. Злодеи ушли. Это хорошо. Но ведь и отомстить за страх и унижение оказалось некому! Это плохо.
Убрав руку с саблей, Безруков прикрыл дверь, вдвинул засов до упора. Подумал, воткнул в дверь позади засовного бруса свой малый нож, столовый, чтобы максимально затруднить ночному гостью открывание. Затем подпёр дверь кроватью, уже не таясь. Пусть злодеи слышат, что он бдит, что двигает мебель! Напоследок перетащил соломенный матрас поближе к внешней стене – чтобы встретить злодея сразу, если тот сунется в окошко. И затих, остро переживая свою несостоятельность.
Врач Михаил Безруков никак не ожидал от себя такого трусливого поведения. Конечно, его всегда поражала наивная жертвенность персонажей голливудских ужастиков. Те сами шли навстречу монстрам, привлекая к себе внимание вопросами: «Здесь кто-нибудь есть?» Конечно, он понимал полную невероятность успешных схваток голливудских суперменов с десятками вооружённых до зубов головорезов.
Но от Мишки сейчас требовалось всего ничего! Сразу ткнуть саблей в щель, когда ночной гость приоткрыл-таки дверь. Пока тот не ожидает, пока пытается развить успех. Такой удар не мог быть неуспешным. Он, наверняка, поразил бы ночного злодея, как минимум, ранил. Тогда наутро по следам крови, по ранению удалось бы найти, поймать грабителя, наказать, чтобы впредь неповадно было! А он, Безруков, на смог пересилить страх. Не нашёл отваги на неотразимый удар. И это никуда не годилось!
Время в переживаниях тянулось долго и нудно. Мишка успел исказнить себя упрёками, когда квадрат окошка, наконец, стал выделяться в общей темноте. Снизу и снаружи донеслись стуки, бряканье, голоса. Видимо, проснулся персонал корчмы. Безруков посидел ещё немного на матрасе, потом сообразил, что время грабежа минуло безвозвратно. Вернуть мебель номера на исконные места удалось быстро. Затем Мишка справил малую нужду в горшок с крышкой, найденный под кроватью, опоясался саблей, поудобнее пристроил кинжал и открыл засов.
Вчерашний мальчонка заправлял лампы, освещавшие коридор и лестницу. Владан отдавал распоряжения толстой бабе, судя по сдержанности речи, супруге или уважаемой поварихе. На кухне уже весело плясал огонь в очаге, что-то скворчало и вкусно пахло.
- Владан, привет, - Безруков махнул хозяину и вышел наружу.
Под стремительно светлеющим небом он умылся, пригоршней черпая ледяную воду из небольшой конической кадки, игравшей при колодце роль ведра. Завидев стремительно бегущего со двора мальца, остановил, показал рукой – окати, мол, и склонился у сруба. Пацан с кряхтением натужился, плеснул очень обильно, аж в ботфорты затекло, больно ударил сорвавшимся ведром по затылку. И убежал. Потирая ушибленное место, Безруков распрямился, согнал воду руками, как удалось. Промокший кошель с монетами мотался тяжело, как бычья мошонка. Заправляя его в складку пояса, Мишка посетовал вслух:
- Дикий народ, даже карманов не изобрели.
И побрел в корчму. Как-то вдруг захотелось позавтракать, чтобы на сытый желудок подумать о будущем в рамках местной, пусть не очень развитой, но цивилизации ведь.
- Ну да, надо узнать, что за страна, кто ей правит, какие тут законы, и вообще…
Переодевшись в сухое и навестив коней, Безруков заказал Владану что-то съедобное. Тот кивнул, распорядился, и спустя несколько минут перед Мишкой стояла миска с мелко накрошенным холодным мясом, подозрительно похожим на смесь из недоеденного вчера поросёнка и вчерашней же курицы. Тонко настроганное розовое сало, три ломтя чёрствого хлеба и кувшин с вином – завершали натюрморт.