Ретроспектива сегодняшнего утра. Смерть Артёма
Глава вторая
Ретроспектива сегодняшнего утра. Смерть Артёма
А начался день с того, что отпускник Безруков прилетел в столицу и решил прокатиться по Москва-реке. Проходя под Митиным мостом, судно вдруг пошло боком и стремительно – рывком! - прилипло к опоре, словно гвоздь – к магниту. Сложно ли представить, как инерция сказалась на бедолагах, стоявших у борта? Вот именно! Они спорхнули в московскую воду.
Мишка стоял на палубе, пялясь вверх. Его заинтересовала изнанка мостового пролёта, где струились кабели, какие-то разноцветные трубы и тянулся узенький подвесной проход из арматуры и профлиста. Вспомнилось вдруг, как он подрабатывал фельшером на скорой. По такому же проходу, где едва умещались носилки, они выносили бомжа, устроившего короткое замыкание, обгоревшего и живого, на диво ремонтникам.
- Ох, и покорячились мы...
Пока он таращился, удивляясь себе тогдашнему, прогулочное судно стукнулось об опору. Инерция - чёрт бы её побрал! - играючи перевалила Безрукова через перила. Сколько там до воды лететь, метра три-четыре? Мишка в полёте перевернулся, зацепил макушкой борт и шлёпнулся плашмя. Воздух вылетел из груди, зато вода туда охотно хлынула. Спасибо безусловным рефлексам - связки сомкнулись и не дали захлебнуться.
С шумом в голове Безруков изобразил собачий стиль в сторону берега. Десяток гребков, дно под коленками. Он выполз из неширокого ручейка на четвереньках. Не сразу понял, где находится и что его окружает. Обрадовался, что живой. Так, стоя в собачьей позе, откашлялся, отплевался, отсморкался. Жадно подышал, пялясь на удивительно зелёную траву. Когда полегчало, и мир прекратил кружиться, Мишка встал, ощупал болючую шишку на макушке и поднялся к деревьям, где галдели Артём, Виктор и Мальвина.
Тогда он не знал, как их зовут и что они писатели. Это выяснилось позже. В нём же сработал рефлекс - идти за помощью на голоса. Благо, орали Мишкины коллеги по падению в Москва-реку громко, словно политики в Думе. Держась в тени развесистых деревьев – солнце пекло немилосердно! – троица темпераментно обсуждала что-то.
Хриплый вопль новоявленного попаданца ненадолго отвлёк их от спора. На глупый вопрос –«Где я?» - они ответили разными словами, хотя могли просто пожать плечами, так как уровнем обалдения от Мишки не отличались. И снова загалдели вперебивку, не следуя традициям дискуссионных клубов. Шатаясь, мокрый Безруков подошёл ближе, всмотрелся. Взрослые люди, целые, с руками и ногами, тоже мокрые, говорят на русском. Грамотно стоят предложения, не матерятся, что необычно для ситуации.
Невысокий молодой человек очень щуплого сложения, паниковал, словно блондинка у проколотого колеса. Растерянность не сходила с его широкого, немного азиатского лица. Карие глаза суетились, перебегая с одного собеседника на другого. Чавкая адидасами, одергивая наскоро отжатую безразмерную футболку с английской надписью "просто делай это!" над фирменно дырявыми джинсами, он выпаливал с пулемётной скоростью версии:
- ... перенос в землеподобный мир или в иное историческое время планеты Земля. Немного страшно, да, если в далёкое будущее! Хотя, тогда мы станем историческими писателями, Ничего сложного, описывать то, что знаешь. Это не "В вихре времён", это круче, потому что правда, она чуднее выдумки. Один Жириновский чего стоит! Но я готов и к броску в прошлое! - он взъерошил короткие чёрные волосы пятернёй. - Это шикарно, там мы запросто реализуем себя! С нашими-то знаниями! Надо только понять, в какую эпоху, и в какую страну нас занесло! Вы как хотете, а я у первого встречно это выясню. Нельзя, нельзя, нельзя упускать шанс! Виктор, вы согласны со мной?
Второй мужчина, довольно крепкий, ухоженный на вид, очень уверенный и категоричный в суждениях, возрастом хорошо за сорок, натянул отжатые джинсы классического вида, отчего возрастное сало нависло над туго застегнутым ремнём. Его чёрная тенниска висела на кустике, пока он двумя руками трепал аккуратную причёску, видимо, просушивая. Уход за собой ему нисколько не мешал парировать высказывание "ботана":
- Тебя не туда занесло, Артём. То тебе будущее годится, то прошлое. Нет уж, определись, друг мой. Как говорят в Одессе, это две больших разницы, - полные губы скривились в снисходительной улыбке, резко обозначенной складками по впалым щекам. - Зная историю прошлых времён, мы можем существенно изменить её результаты, - он воздел палец в манере поучающего проповедника, - тут я согласен. Бабочку Бредбери помните? Вот. И не надо уповать на негативные последствия, нужно лишь вмешаться в правильный момент. И я это сделаю, непременно сделаю, даже если вы будете против. А, ты не против? Мальвина, ты с нами?