Даже ров перед стеной оказался в наличии. Безруков умилился. Никак он не ожидал, что Главгород, столица Рашки, будет выглядеть настолько патриархально, старинно. Прямо как с картинки про Золотое Кольцо России.
Запустили их всех скопом, не проверяя и не взимая денег. Княжеская карета резво укатила к башне, видимо, донжону. А свита отправилась в центр города, постепенно рассасываясь по местным гостиницам. Мишка от общей оравы не отставал, пока он и ещё двое бедолаг не оказались посреди улицы.
- И где ночевать будем? – спросил Безруков для завязки разговора.
Ответил почти безбородый, но уже усатый парень в занятной хламиде и тюбетейке, сидящий на невысокой лошадке. В поводу за ним шёл примерно такой же невзрачный конёк, навьюченный по самое не могу.
- Я впервые в столице.
Второй из их компании, пожилой мужчина потёртого вида, чью одежду даже в сумерках трудно было принять за новьё, слез со своего коня, тоже пожилого и показал рукой на улицу перед ними:
- Шагов сто вперед, и будет гостионица для мелких торговцев. Я туда.
- Мы с вами, - обрадовались молодые спутники.
Места для них нашлись. Три в одной комнате. Наскоро перекусив, двое аборигенов поднялись в номер, а Мишка решил отмыться от пыли радикально. Удивившись дури гостя, владелец гостиницы отрядил ему в помощь вышибалу – никого другого под рукой не оказалось. Крепкий мужик, ростом чуть ниже Безрукова, с некоторым садизмом обливал нагого графа ледяной водой, вытаскивая ту из глубокого колодца.
Мишка удовлетворённо ухал, с наслаждением промывал волосы, отсмаркивал сгустки пыли из носа, крутил пальцем в ухе, сгонял воду с торса. Потом утирался грубым полотенцем и ждал, когда тело подсохнет, чтобы надеть чистое бельё. Так, в трусах и нательной рубахе, держа в руке мешок с кроссовками и грязной одеждой, он и вошёл в обеденный зал.
- Опа, - только и вырвалось из его груди, когда он заметил компанию молодых людей за центральным столом, – картина Репина «Приплыли» …
Три девушки в роскошных нарядах и пятёрка парней, разнаряженных в стиле королевских шутов, как нам их представляют фильмы и мультики, молча пялились на Безрукова.
- Извините, не хотел вас шокировать, - поклонился в их сторону Мишка, ускоряясь, насколько позволяла нога.
- Стой! – гаркнул молодой человек в пуфах, заступая дорогу к лестнице на второй этаж. – Как ты, смерд…
- Заткнись, - вспылил Безруков, никому не позволявший унижать себя, - я граф Сибирский! А ты кто?
- Не слышала о таком графе, - примирительным тоном высказалась ближайшая к нему девушка, заинтересованно оглядывая крепкую Мишкину фигуру и выпуклость в трусах.
- Из свиты князя Джурана Воиславича. Только что прибыли, вот я себя в порядок и приводил, - сбавил напор Безруков.
Нарываться на неприятности в столице? Не зная, кто стоит перед ним? Или, вернее, перед кем он стоит? Костюмные фильмы вроде «Трех мушкетёров» давно и прочно привили зрителям штамп – в трактиры, харчевни и прочие общественные места аристократы ходят исключительно в поисках поводов для дуэли. Или для драки с простолюдинами. Мишка исключением не был. И дуэлировать не намеревался. Ну их нахрен, ещё заколют ненароком!
Эти клоуны, хоть на поясах колюще-рубящие железки и таскали, но фехтовать ими не спешили. Попереглядывались между собой, на своём сленге почирикали и приняли решение помириться. Та же девица мило улыбаясь, предложила:
- Храбрый воин из свиты Джурана, как вас зовут?
- Меня звать не надо, я уже тут, - отпустил Мишка древнюю шутку.
А та сошла за убойную хохму – молодь захохотала, кто во что горазд. Парни откровенно ржали, на манер жеребцов, запрокидывая головы и показывая все зубы. Девушки звонкими колокольчиками закатывались. Даже корчмарь посмеялся. Только вышибала сохранил спокойствие – по тупости или из вежливости, кто его поймёт.
- И всё же, как вас величать, боярин? – настояла на своём девушка.
- Прошу подождать, пока я облачусь в одежды, - куртуазно выгадал пару минут Безруков, - и в достойном вас виде представлюсь по полной программе.
Резво взбежав по лестнице, он распахнул дверь в номер, нашёл свой дорожный вьюк, наскоро оделся. Джинсы, ботфорты, рубахи и куртка-косуха, пошитые Надицей. Подумал и нацепил на шею золотое плетение, снятое с индейца. На всякий случай, типа, украшение крутого мачо - цепь златая. Чем толще звенья – тем круче сам мен, типа: «ну, во какой я, офигенно богатый!»