Нельзя думать на посторонние темы в бою! Правило немедленно подтвердилось - кривая деревяшка раба больно рубанула по плечу. Взвыв, граф Сибирский решительно скрестил руки – мол, заканчиваем тренинг. Любамир кивнул, сунул фехтовальные клинки в корзину, сопроводил хозяина к колодцу, слил на руки, на голову, на спину. Потом окатил нагого Мишку, улыбнулся на довольное фырканье и разделся сам. Не чинясь, граф схватил ведро, наклонил, распределяя струйку по могучей спине тренера.
- Ух, славно! - зарычал тот, смывая пот.
Приучил врач Безруков всех и каждого к ежедневной гигиене тела. Ну, не нравилось ему обонять застарелую вонь учащихся и слуг. Мальвина в этом его целиком и полностью поддерживала, разве что баню посчитала излишним расходом. Мишка её сопротивление сокрушил обходным путём, запретив кухарке греть воду для мытья экономки. Для себя и лекарей он изначально назначил средством закаливания колодезную воду. Мальвина подулась на шефа и занялась-таки строительством бани.
Утеревшись жестким холщовым рушником и мысленно потосковав по махровым полотенцам, простыням и банным халатам, Мишка прошёл в столовую, налил квасу из дежурного кувшина. Любамир, перейдя из статуса учителя фехтования в ипостась слуги или денщика, спросил, не желает ли граф перекусить.
- Никакого аппетита, - отмахнулся Безруков и без задней мысли пожалел себя, - Данила с младшим воеводой меня озадачили так, что места не найду…
- Смутили? Чем?
- Плетёнку золотую помнишь, с Мальвиной к ювелиру носил?
- С убийцы сына снятую? – посмурнел Любамир. – Помнить-то помню… Что с ней не так?
- Оказывается, она знак принадлежности владельца к индейской знати. Если не ворованная и не трофейная, то я её снял с аристократа, типа, князя. Как наш младший воевода статусом, я думаю.
- Так что за тревога у вас, граф?
И Мишка вывалил на коренастого воина все свои сумбурные соображения. Про бричку, про охранников, про возможное мщение родственников убитого индейца и про собственные страхи оказаться обменной вещью. Короче, нагородил сорок бочек арестантов, и закончил нежеланием кататься в бричке. Что стоит индейцам пустить стрелу в сидящего графа Сибирского?
Любамир выслушал, храня каменное спокойствие. На вопрос хозяина, понял ли он его головную боль? – кивнул:
- Не станут индианцы стрелять, - и огорошил облегченно вздохнувшего Мишку, - им выкрасть вас надо.
- Зачем?
- В жертву принести. Сначала помучить, конечно, а потом уложить на вершину пирамиды и зарезать, - спокойно, словно и не умерщвление хозяина обсуждая, пояснил свои соображения раб.
Травматолог Безруков живо представил картину принесения себя, любимого, в жертву какому-то Вицли-Пуцли или Покате... катека… кетсаль? Коаль? Да какая на хрен разница, какому богу инков или майя! Не хотел он умирать. Вроде только всё устаканилось в этом чужом для него мире, упорядочилось, работа по специальности наладилась. И у начальства на хорошем счету, и о переезде в столицу подумывал, по итогам военной кампании этого сезона, а тут такой облом!
Врача Безрукова передёрнуло, когда он попытался оценить боль при вырывании трепещущего сердца из его рассечённой груди. Даже думать оказалось больно!
Терпеть пытки он не хотел. В госпитале ему на стол попал разведчик, отбитый у чеченцев. Без пальцев, без носа и половых органов. Не успели его домучить и доуродовать. Тот парень на вопрос, почему он в таком виде, со слезами пояснил: «Дурак потому что. В героя играл. Молчал. То бы просто горло перехватили после допроса, а так – все равно разговорили, что хотели - вызнали... И кому я уродом нужен? Сам убьюсь, чем таким жить…»
- Лучше сразу сдохнуть, до плена… - пробормотал Мишка немеющими от страха губами.
Любамир понимающе промолчал.
Всю ночь Мишку преследовали кошмары, в которых за ним гонялись краснокожие амбалы габаритами с Шварцнеггера, ван Дамма, Дизеля, Йенга, Мюллера и братьев Пол. Почему фантазия выбрала таких качков, чем руководствовалась? Ведь мускулистых индейцев, а в городе их проживало немало, в природе вообще не существует. Как, впрочем, и славян. Силачи, равные Любамиру - редчайшее исключение, что объяснимо низкокалорийным питанием, частыми болезнями и прочими проблемами древних цивилизаций.