Помолчал Мишка, покрутил в уме разные слова. Ни одно не подошло к ситуации. Осталось последнее - жест. Он просто опустил ладонь на плечо одинокого человека, у которого никого близкого не осталось на белом свете. Ни сына, ни невестки, ни внука. НИ-КО-ГО.
Любамир встал, ещё раз внимательно посмотрел на хозяина, улыбнулся слабо, краешка губ, как-то просительно. И сказал:
- Не обижай её, граф.
И два взрослых, понимающих жизнь мужчины, заключившие только что негласное соглашение о дорогой обоим женщине, пошли к дому. Школа просыпалась, пора было гнать школяров на физподготовку, завтракать, учить медицине.
Короче - жить, как положено живым.
**
После завтрака граф Сибирский представил Милицу персоналу и ученикам как свою супругу. Ну, не мог он найти другого варианта. Не наложницей же! А былые страхи, связанные с женитьбой - оставил тому, покинутому миру двадцать первого столетия. Дура она, не дура - время покажет, главное, что желание быть вместе у них обоюдное.
Первый же обстоятельный разговор Мишку утешил. Жена оказалась сообразительной. Он, как вошёл в спальню после общения с Любамиром, так сразу и спросил:
- Я тебе нравлюсь?
- Да, граф.
Тоненькая, стройная, с убранными в пышную косу волосами, стояла Милица у заправленной графской постели. И непокрытой платком головой. С такими потрясающими глазищами, обрамлёнными такими густющими ресницами, что дрогнуло сердце Безрукова. Шагнул он к ней, протянул обе руки. А та сделала навстречу ему полшага, вложила свои тонкие, но сильные пальцы в его ладони. Несмело улыбнулась.
- А уж я-то, - выдохнул Мишка, - я по тебе с ума сходил. Ты станешь моей женой?
- Что? - залилась румянцем Милица.
- Хочешь ли се удати за мене? - повторил на местном славянском своё предложение граф Сибирской.
- Но... Я не... - совсем растерялась девушка.
И ничего Мишке не оставалось, кроме как обнять, найти её губы, закрыть рот поцелуем. Вспыхнувшее вожделение он погасил напряжением всей доступной ему воли. Не до любовных кувырканий. Война на носу, а дел в школе - конь не валялся!
Так что привёл жену под взоры персонала и учеников, представил и окунулся в дела. А Милица приступила к обязанностям графской жены. Сразу занялась хозяйством. С Мальвиной общий язык нашла, с кухаркой. Дружинники охранного десятка и школяры тоже приняли Золушку за свою. Не ровню, не наложницу графскую, а хозяйку, которая своё место знает и всякого другого на его место поставить сумеет.
Сомнения и некоторая неуверенность в правильности поступка покинули Мишку сразу же, едва посыльный привёз распоряжение князя - разослать лекарей в полки. Случилось это на третий день после скромной свадебки. Милица и Млада с похвальной быстротой набили сумки-укладки наборами трав, небольшими котелками для заваривания зелий.
Много чего туда напихали. Флакон с крепким самогоном - для дезинфекции. Иглы, нитки, скальпель, зубастый пинцет, большая проволочная булавка, косынка и небольшой топорик. Малый медицинский набор, по определению травматолога Безрукова. Чтобы рану обработать, шину на перелом сделать из подручного материала, и так далее.
Каждый фельдшер получил ранец. Их, сшитые скорняком по рисункам Безрукова, наполнили запасом еды, своеобразным "сухим пайком". Пеммикан, килограмм крупы, соль, ложка и кружка. Присовокупили кожаную фляжку для воды. Мальвина и кухарка чмокнули каждого в лоб, Любамир и граф Сибирский пожали руки. Княжеский охранный квартет козырнул. И все дружно проводили парней за ворота.
А через два дня личные Мишкины охранники загрузили прочную, "госпитальную", телегу шатром, раскладными операционными столами, инвентарём, котлами для стерилизации и прочим медицинским прибамбасом. Распрощались с Мальвиной, Милицей и кухаркой, которые оставались на хозяйстве, сели в бричку и покатили вслед за княжескими дружинниками, теми, что охраняли Мишку по приказу Веселина. Госпитальной телегой правил Варгас, а рядом сидела его жена, Млада-травница. Не захотела она расставаться с только-только выздоровевшим супругом.
Так началась для травматолога Безрукова летняя военная кампания государства Рашка.
Неправильно она велась, эта война. Госпитальную повозку и бричку графа Сибирского повелением князя Джурана Воиславича определили в обоз. Самого графа на военные советы приглашать перестали. Любамир или кто из охранников, чаще Милан, по прежней бандитской привычке выбирался из тылового обоза в воинский лагерь, узнавал новости. И пересказывал Безрукову.