- С девушками тогда дружи и обнимайся сколько вздумается, а не с мужиками, у которых на уме как бы тебя…
Фейт в бешенстве закрыла Максу рот ладонью, чем его застала врасплох. Его брови взлетели вверх, и кривая ухмылка расплылась на лице. Он уже не выглядел столь грозным.
- Словно маленькая, боишься услышать грязные словечки? – он провел большим пальцем по ее покрасневшему от смущения ушку.
- Мне достаточно грязи, - стоило словам сорваться с губ, как его ладонь прошлась по ее спине и попе. Фейт сгорала от унижения, казалось этому не будет конца.
- Уверена? – намекнул на продолжение, ведя пальцем по ее нижней припухшей после жарких поцелуев губе. Фейт раздражено откинула его руку и голышом отправилась в ванную. Закрыв за собой дверь, она облегчено вздохнула, спрятавшись от его любопытных глаз. Глаз, которые и так на память знали каждый миллиметр ее тела.
Стук в дверь ванной показался ей громче грома. Почему, он не может просто оставить ее в покое? Пускай просто уйдет. Словно услышав ее молитвы, он вышел из спальни, а Фейт еще долго стояла под струями горячего душа, желая стереть следы их близости, его запаха со своего тела.
Глава 18
Макс
Макс намеренно задержался утром дома, желая дождаться, пока Фейт спустится на кухню, чтоб как обычно приготовить завтрак для Беатрис. Он словно желал прощупать почву, понять, как далеко зашел. Ему ни к чему было злить свою женушку, учитывая, что скоро им предстояло появиться на публике изображая примерную пару. Поскольку из Фейт актриса никудышная, Максу придется унять свой пыл и заставить ее спрятать коготки.
Макс пригубил горький кофе, игнорируя очередной звонок из офиса. Услышав приближающиеся шаги, напрягся.
Фейт на миг застыла, войдя на кухню и столкнувшись с ним взглядом, но быстро вернула самообладание.
- Доброе утро, - Макс выдавил из себя улыбку, которая заставила Фейт зло прищуриться.
- Пока ты здесь, оно не может быть добрым, - сказала хриплым ото сна голосом, заставив Макса сжать зубы от нахлынувшего желания. Ему всегда нравилась сонная Фейт, такая настоящая. Сейчас он жалел о словах, брошенных им вчера ночью.
- К твоему счастью, я скоро уйду. Хотел тебя предупредить, что сегодня вечером мы посетим благотворительный ужин. За тобой заедет водитель, будь готова к семи, - на лице Фейт появилась недовольная гримаса, словно девушка забыла каковы условия их брака, и почему собственно он держит ее около себя.
- Но ты ничего не говорил, у меня планы. Я хотела проведать Алекс и…, - она хотела еще что-то сказать, но вовремя спохватилась, прикусив губу.
- Джеймс уже вернулся в Нью-Йорк, он написал мне. Думаю, он никому сегодня не обрадуется, - друг вернулся к прежнему состоянию, окружил Алекс гиперопекой и контролем, завладевая ее вниманием. – Не понимаю почему он так переживал. Она всего лишь родила, а не перенесла какую-то сложную операцию.
- Может поймешь его состояние, когда будешь на его месте? – холодно сказала Фейт, смерив его взглядом.
- Если бы не твой отец, поспособствовавший моему заключению, да и твой грешок, мог бы узнать, - Макс почувствовал, как внутри все стало закипать. Ненавидел ее скользкого подонка отца, до которого он скоро доберется, презирал ее саму за двойные стандарты.
- Я боялась, - его добили слова Фейт.
- Меня? Мне то казалось большего каблука не найти, - она могла вертеть им как хотела. Да, он был напорист, с ней только так нужно. Но в то же время, он готов был землю перевернуть лишь бы вызвать ее улыбку.
Фейт
- Тебя. Твоих поступков. Силы твоих эмоций, когда тебя несло. Осознания того, как далеко ты можешь зайти в гневе. И своих чувств. То, что ты ко мне испытывал нельзя назвать любовью. Скорее желание или какая-то одержимость, стоило мне сдаться и все бы развеялось как дым. Я не хотела в тебя влюбляться, это причинило бы лишь боль, - а мысленно добавила, что было слишком поздно. Сесть на тот рейс до Италии, было самым тяжелым решением в ее жизни. Она словно убила в себе что-то хрупкое и бесконечно дорогое.
Но рядом с ней всегда оставалась частичка Макса…
Потом, он снова появился в ее жизни, показав все грани своего гнева.
- Я так и не смог понять, почему именно ты? Словно, сука, насмешка судьбы, - его слова летели в нее словно тяжелые камни, причиняя боль. Они не могли остановиться, желая постоянно как можно больнее задеть друг друга. Боль стала единственным показателем былых чувств. Боль и желание.