Конечно, интересно создать такое «сознание», но стоимость эксперимента не окупила бы сомнений.
Так, здравый смысл, говоря языком кибернетики, помогает автоматически регулировать научный поиск, создать объективность научной атмосферы вокруг проблемы. Думать, что автоматы настолько перещеголяют своих создателей, что сравняются интеллектом с мифическими небожителями, — значит перегнуть палку, перерегулировать процесс поиска истины. Считать, что психические, духовные процессы вообще недоступны физическому и математическому анализу, имитации с помощью моделей, — «недогнуть палку», поставить тормоз развитию мысли.
Берг с самого начала настаивал на незыблемости исходной позиции кибернетики: общности процессов передачи информации в живой и неживой природе.
Конечно, пути, по которым информация проникает в «плоть и кровь» человека, сложнее, чем каналы связи, знакомые технике. Это и наследственная информация, передаваемая детям через гены. Это и многообразная слуховая, зрительная и тому подобная информация из внешнего мира. И та, с помощью которой люди общаются между собой. И каждый «сорт» информации до сих пор не описан строго, генетическая информация только выходит из полосы дискуссионных бурь. Но это неважно. Важно другое. Когда выявлены первые количественные закономерности, связывающие сознание и внешний мир, сознание и внутренний мир человека, отпадает необходимость призывать на помощь «некий дух», который якобы таинственным образом управляет психической жизнью людей, их наклонностями, эстетическими категориями и прочими проявлениями духовной жизни. Наука доказала религии: хоть интеллектуальную жизнь по-прежнему мы называем духовной, это лишь дань прежним заблуждениям. Духовные процессы начинают усилиями кибернетиков получать не только качественное, но и количественное измерение, и ни о какой власти «духа» не может больше возникнуть речь.
Даже дозу художественной информации, которая дает эстетическое наслаждение, можно вычислить для каждого индивидуума. Эксперименты подтверждают эту мысль. Некоторые ученые считают, что удовольствие может доставить только та звуковая информация, поток которой не превышает 16 бит в секунду. Если он больше, человек-»приемник» отключается, мощный поток его слишком перегружает. Если поток меньше, «приемник» простаивает: сознание заполняет паузы посторонними мыслями, наблюдениями. Мы говорим: «Эта музыка скучна».
Данные такого эксперимента бесценны для науки. Богатая информация, на основании которой ученые делают важные выводы, заполняет пробелы в логическом строе научных предположений, гипотез. Вот пример, когда оценка информации помогла найти объяснение факту, недоступному историческому анализу. Именно недостатком информации, которую вкладывали древние греки в свои музыкальные произведения, объясняют упадок древнегреческой музыки. Когда инструментальная музыка пришла на смену многоголосому пению, она оказалась для любителей пения слишком бедной в информационном отношении.
Кибернетики приступили к исследованиям в области рациональной теории эстетической информации. В будущем это должно привести к разработке точной научной теории художественного творчества, которая сможет объяснить, почему то, что одному кажется красивым, другому видится некрасивым, одному приятным, другому неприятным. Может быть, наука подведет теоретическую базу под красноречивую поговорку: «Каждый Ганс находит свою Гретхен»?
— И, наконец, последний вопрос, Аксель Иванович: каким видится будущее кибернетики?
— Сегодня каждому очевидно, что наука превратилась в непосредственную производительную силу. Она в существенной мере определяет темпы технического прогресса. Кибернетика помогает увеличить эффективность общественного производства. Пример — автоматизированные системы управления (АСУ). Они уже применяются на многих предприятиях и в некоторых производственных объединениях.