Предисловие. Я жив
- Ты меня слышишь?
Ее голос доносился сквозь полную темноту.
- Открой глаза, пожалуйста…
Он попытался вытянуть вперед руку, но не вышло. Тело будто было придавлено тяжелым бетонным блоком, а глаза не открывались.
- Егор…
Она перешла на шепот, но он различил всхлипы. Плачет.
«Я умер? - подумал он. – Точно, я умер и лежу в гробу, поэтому так темно и тесно. Меня похоронили. Заживо!» Он почувствовал холод всем своим телом и дикий страх. Он видел те фильмы, где людей хоронили заживо. По ошибке или специально – сейчас это не важно. Они лежали в гробу под землей и медленно умирали. И неизвестно, что именно происходило с ними: успевали они умереть до того, как их начинали поедать черви? Обычно эфирное время к этому моменту заканчивалось, герой оставался один без камер и оператора. Что же происходило с ним дальше? Узнавать это на личном опыте совсем не хотелось.
- Егор, пожалуйста…
Если он в гробу под землей, то почему он слышит ее шепот? Она так близко, что он даже чувствует ее дыхание у щеки. Их ведь не могли похоронить вместе.
Он собрал все свои силы и крикнул. Заорал так, что уши заложило, а тело буквально опустело. Но звука не было. Как в детском кошмаре, когда за тобой гонится плохой дядя, ты пытаешься позвать маму, открываешь рот, кричишь, но звук не выходит, как будто ты под водой. И страшный монстр настигает тебя. Так и его никто не услышит, не узнает, что он жив.
- Ммм…
Кто-то протяжно замычал. Через секунды в глаза ударил яркий свет.
- Егор! Ты слышишь!
Это же он. Парень открыл глаза, но свет так слепил, что он сильно зажмурился. Открыв глаза снова, он с трудом разглядел ее лицо. Он часто-часто заморгал, пытаясь скинуть с себя пелену. Она сидела рядом. А вокруг белая комната: стены, потолок. Она сама в белом халате, держит его за руку с заплаканным лицом. Картина была не четкой, но он успел зацепиться взглядом и сохранить этот момент в памяти.
«Я жив», - подумал он и снова погрузился в полную темноту.
Первая глава. Справедливость - что это?
1
Егор сидел в кресле и смотрел, как воробьи дерутся за крошки на подоконнике. За окном стояла прекрасная погода: светило мартовское солнце, легкий свежий ветер покачивал веточку дуба. До него доносились шум дороги, чьи-то звонкие голоса, пение птиц. Кто-то шел домой с учебы, жалуясь на очередное сложное задание или непонимание со стороны педагога, кто-то спешил домой с работы, чтобы успеть на любимый сериал. Не важно, почему люди шли мимо его окна - там была жизнь.
А он сидел внутри. Сколько ему еще тут находиться? Врачи настояли на постельном режиме, но он не мог лежать. Каждый раз, когда он пытался принять горизонтальное положение, опустив голову на тонкую подушку, им овладевал страх. Два дня назад он здорово испугался, решив, что его похоронили. Повтора допустить он не может. Дышать лежа было просто невыносимо, казалось, воздух просто не поступает, и тогда его охватывает паника. Но для людей в белых халатах была другая версия неподчинения: тело болит от постоянного лежания. Врачей устраивал такой ответ, его устраивало их равнодушие.
- Егор, ты снова в кресле. Ложись в кровать, тебе нужно отдыхать.
В палату вошла его мама. Аккуратно причесанные волосы, летнее платье чуть ниже колен, белый халат. Невозмутимое лицо, Егор никогда не мог понять по лицу матери ее настроение: шутит, ругает, злится или радуется? Дежурная улыбка не сходила с лица мамы, даже когда на Егора в школе жаловались учителя или родители одноклассников.
- Я принесла немного еды.
- Ма, я могу отдыхать в кресле, - с опозданием ответил он. Почему вдруг он вспомнил школу? Егор уже давно живет один, он съехал от родителей в 23, когда впервые устроился на хорошую работу тренером по боксу.
Она застыла на секунду, но быстро вернула улыбку на лицо.
- Я не сомневаюсь, но врачи рекомендовали лежать, чтобы не нагружать позвоночник и шею.
- Добровольно-принудительно рекомендовали?
- Узнаю своего сына. На все есть свое мнение, - также с улыбкой упрекнула она. Это было в ее стиле. Она прошла к тумбочке, открыла пакет с логотипом супермаркета и не спеша начала доставать продукты. Молоко, кефир, йогурты…