Ее карандаш быстро-быстро скользил по бумаге… Луна спешила запечатлеть Соула таким, каким она увидела его в своем воображении на крыше.
Мариэль неслышно подошла к ней и положила ей руку на плечо.
– Как ты думаешь, похож? – обернулась к ней Луна.
– Похож, – улыбнулась Мариэль. – Но ведь это обычный пегас… не божественный Хранитель Душ. Никто ведь не видел, как на самом деле выглядит Соул – самый крылатый из нас? Быть может, и крыльев у него больше, чем просто пара … А еще говорят, что у него не два, а три глаза – одно по центру.
– Мариэль, почему у лифамов и кримеллов крылья есть, а у нас нет?
– Может быть, потому что они обладают тайными знаниями, которыми пока не обладаем мы, – предположила Мариэль.
– И не будем обладать! – сердито сказала Луна. – Мы же целыми днями в академии изучаем какие-то скучные бессмысленные науки!
– Ну эти скучные науки не так уж и бессмысленны, – улыбнулась Мариэль, – Они тоже приближают нас к тайнами мироздания. Химия, биология, астрономия и физика позволяют нам увидеть изнутри все создания Творцов. Понять их – значит стать ближе к Создателям. Мы не столько искусны как духи-творцы, но мы тоже достигли больших высот.
– Помнишь, ты мне рассказывала о том, что души предков, выполнив свое предназначение, не исчезают без следа. Хранитель поглощает их глазами, а их знания, накопленные за весь период существования, копятся в Соуле, как в сосуде. И из этого сосуда Соул заполняет души новорожденных младенцев. И дети рождаются с набором всевозможных знаний, которые по мере необходимости всплывают на уровне интуиции. Где мои знания, Мариэль, почему они не подсказывают мне, как жить, как летать?
– Быть может, твой час еще не пришел? Кто знает, какие испытания выпадут на твою долю? Однажды это случится и какие-то важные события раскроют тебе новые горизонты жизни.
– Когда же он придет, этот час? Как же скучно жить! Слишком хорошо в Гринтайле…Солнышко светит в каждый уголок! Разве в этой стране есть место подвигам и испытаниям?
На рассвете Луна пробралась в вольер и позвала Рагона. Тот, радостно мурлыкая, отозвался. Она поставила перед ним большую корзину с рыбой.
– Вот, сама ловила – для тебя! Ешь! Это дикая рыба, не из нашего вольера.
Дождавшись, когда Рагон доест рыбу, Луна, вывела его из зверинца. Прикрепив ремнями седло, которое смастерил для нее дядя Фат, и, приладив узду, она села на грифона верхом. Поднимая ветер взмахами крыльев, Рагон взмыл в небо. Пролетев Турульский храм, где они часто гуляли в парковой зоне, зверь скосил на нее вопрошающий взгляд: снижаться ли? Но Луна направила его за пределы Враны – в горы, к Небесному водопаду.
Далеко внизу проплывали мохнатые верхушки лесистых холмов. По долине величаво катила свои серебристые воды река Жизни, Эпидрион.
Вот уже показалось то глубокое горное ущелье, из которого вытекает река. Ревущие потоки Небесного водопада виднелись издалека. А рядом на скалистой вершине, протыкая шпилем облака, высился Храм Душ.
Грохот падающей воды оглушал. Окутанные клубами тумана, беспрерывно катились в пропасть пенистые потоки лазурных вод. В груди Луны закипел восторг: они влетали в гигантскую светящуюся радугу – самую широкую, самую яркую радугу в мире! От летящих во все стороны миллиардов капель Луна с Рагоном в момент промокли до нитки. Прижавшись к гриве грифона, Луна слышала, как по его кожистым крыльям барабанит дождь брызг.
Девушка направила грифона круто вверх. Ей хотелось подняться выше того места, что скрывают облака, и откуда берет начало Небесный водопад. Но такой стихийной мощи она, признаться, не ожидала, и теперь сомневалась: сумеет ли Рагон долететь так высоко, хватит ли у него физических сил…
Но внезапно солнце померкло. Рагон испуганно вскрикнул и затормозил. Луна левой рукой встряхнула уздечку, а правой, успокаивающе похлопала грифона по шее. И вдруг на ее обнаженные руки с неба упали капли крови. Такие же алые капли растеклись по ее поднятому вверх лицу…
Рагон заметался, потеряв ориентир. Он пошел на снижение, то резко проваливаясь в воздухе, то тяжело выныривая. Грифон, казалось, обессилел: его крылья, под напором воздушных потоков поднимались легко, но ему требовалось немалое усилие, чтоб опускать их. От очередного провала он уже не смог выровнять полет. От падения его удерживали только распахнутые крылья. Луна внутренней поверхностью бедер чувствовала, как дрожит его тело. Вцепившись в опоясывающие грифона ремни сбруи, Луна изо всех сил старалась удержаться в седле.