Глава четвертая
После отбоя ко сну Кирилл нашел в своей комнате записку Гарибана:
«Дорогой Кирилл Андреевич, отдых кончается, пора за дело. Надо согнать лишний жирок, наладить дыхание и вновь приучить сердце к большим физическим нагрузкам.
Папиросы ликвидируем. Те, что были в пачке, я забрал. Если существует запас — уничтожьте. С курением надо покончить раз и навсегда.
Ваш режим: подъем в семь. Зарядка, завтрак, прогулка. На прогулке прогрейте мышцы, закончите ее кроссом вокруг озера. Вернувшись, поработайте на снарядах. Больше внимания уделяйте скакалке: носите ее всюду и прыгайте в разном темпе.
Рацион я Вам уже назначил. Занятия под наблюдением тренера начнутся, когда втянетесь в повседневный режим. Расписание повешено над постелью. Надеюсь, что Вы будете исполнительны и точны.
Желаю успехов. Е. Гарибан».
Над постелью действительно висело приколотое булавками расписание занятий на всю неделю.
— Крепко дело поставлено! — вслух произнес Кирилл. — С завтрашнего дня впрягайся. Ну что ж, пора подтянуться. Но на большее, Евгений Рудольфович, не рассчитывайте. Я не перебежчик и на приманку не клюну. Просто использую путевку так, как полагается.
Утром ровно в семь часов послышался громкий стук в дверь.
— Подъем! — сообщила дежурная.
Кирилл вскочил с постели и распахнул окно. В комнату потянуло прохладой. На пестрых кустах и серой, пожухшей от заморозков траве серебрилась обильная роса. В паутине, протянутой меж высоких былинок, застряли мельчайшие росинки. Казалось, что пауки всюду вывесили сотканные из блесток гамачки.
«Эх, пройтись бы по росе!» Недолго раздумывая, Кирилл взобрался на подоконник, в одних трусах выскочил в парк и, подбежав к молодому деревцу, встряхнул его. Обдавший его дождь был таким холодным, что юноша невольно вскрикнул и начал растирать ладонями покрывшуюся пупырышками кожу.
Проделав зарядку, Кирилл босиком пробежал по мокрой, обжигающей ступни траве и поспешил в душевую. Под теплыми струями онемевшие от росы ноги согрелись.
Насухо вытершись, Кирилл надел тренировочный костюм и заглянул в столовую. Там еще никого из спортсменов не было. Он быстро съел все, что полагалось на завтрак, взял скакалку и отправился к озеру.
Если бы на этой прогулке его увидел кто-нибудь из посторонних, то решил бы, что в лес попал помешанный человек. Кирилл шел вприпрыжку, скакал то на одной ноге, то на другой через веревочку или вдруг начинал пинать кулаками воздух, загоняя невидимого противника в кусты. Иногда он подпрыгивал, хватался за толстый сук дерева и подтягивался. У канав он обязательно разбегался и прыгал.
Так Кирилл добрался до озера и, найдя тропу, побежал вокруг него. По пути мелькали рубиновые ягоды боярышника. Иногда вдруг вспархивали дрозды, собиравшиеся в стаи, и живыми комками облепляли ветви деревьев.
Дыхание стало стесненным, когда Кирилл одолевал подъем в гору, но это состояние длилось недолго, на спуске он почувствовал облегчение и постепенно стал дышать полной грудью.
В парке он несколько замедлил бег и вскоре перешел на шаг. На дорожке для прыжков в длину он заметил Ирину Большинцову. Девушка была в синем летном комбинезоне и пилотке. Зажмурив глаза, она медленно двигалась, вслух отсчитывая мелкие — длиной в ступню — шажки, чтобы определить, с какого места брать разбег для точного прыжка. Ирина так была занята счетом, что шла покачиваясь, как лунатик.
— Ира! — окликнул он ее.
Она открыла глаза и с досадой сказала:
— Опять сбилась. Не мог хоть минутку подождать.
— Ты бы рулеткой промерила.
— Нет, так лучше.
— Навряд ли. Ты что — в прыжках решила специализироваться?
— Приходится, хотя у меня лучше идет бег. Гарибан секундомером проверил и предложил отрабатывать прыжки. Я понимаю, в чем дело: он боится, что опять обставлю его любимицу Кальварскую.
— Разве когда-нибудь так было? — не поверил Кирилл.
— Было. Правда, давнее дело, я еще в девятом классе училась. В «Науке» почему-то не пришла на соревнование студентка, а тут я подвернулась. Ребята знали, что классного места не возьму, но им важно было выставить любую, лишь бы не сняли очков. Кальварская и тогда была задавалой…
Ирина вспомнила, как Зося, увидев ее на старте, пренебрежительно спросила у тренера:
«А этот заморыш откуда?»
А Гарибан, тогда еще не такой массивный и благодушный, взглянул на Ирину, словно на червяка, и ответил: