— Какой-то женщине худо сделалось, — ответил тот.
Ирина ускорила шаг. Она застала Бетти Ояровну лежащей на багажной тележке без чувств. Около нее суетился озабоченный Гарибан.
— Узнала, что Ян не вернулся, и… словно подкошенная, — сказал врач Ирине. — С трудом удержал.
Они вместе привели Бетти Ояровну в чувство и усадили в такси. По пути Гарибан пытался закурить, но его пальцы дрожали, он никак не мог зажечь спичку.
— Этот проклятый Сомов доконает всех, — сказал Евгений Рудольфович. — Он так издевался и так третировал Яна, что тот не выдержал и напился. А теперь они говорят: «Отстал от команды… убежал». Называют подлецом. Хороши товарищи! Хоть бы вы, женщины, сходили в обком и потребовали привлечь пакостника к ответственности. Больше ему ничего нельзя прощать.
Кочеванов видел в порту Ирину вместе с матерью Яна и не решился подойти к ним. «К чему? Всё узнают и без меня».
Он прошел стороной, выбрался за ворота и в трамвае поехал домой.
Комната, пустовавшая больше месяца, встретила его прохладой и каким-то незнакомым запахом. Взгляд Кирилла наткнулся на будильник. Стрелки показывали без семи минут шесть. Он прислушался. Часы тикали.
«Ходят», — удивился боксер. Он попробовал завести будильник — пружина не поддавалась. «Странно, у меня кто-то был. Но каким образом? Дверь ведь была заперта. Вот чудеса!»
Кочеванов внимательно оглядел свое жилье. Комната была прибранной: паркетный пол блестел, у постели лежал новый коврик, на столе пестрела скатерть, и на ней стояла ваза со свежими цветами. Чьи-то заботливые руки основательно потрудились.
Кто же здесь был? Не райкомовские ли ребята? Кирилл заглянул в ящик стола. Запасной ключ лежал на месте. Чистая фантастика!
Недоумевая, подошел к окну. Задвижка оказалась поднятой. «Вот откуда можно попасть ко мне. Не Ирина ли хозяйничала? Неужели ходила по крыше? Ну и сорванец!»
Кирилл распахнул створки окна, взглянул на мансарду противоположной стороны дома. У Ирины открыта была только форточка. В окне белела ажурная занавесь.
«К Ширвисам поехала, — решил он. — Она уже знакома с родителями Яна. Неужели у них что-нибудь серьезное? — От одной только мысли о том, что он может потерять ее, у Кирилла защемило внутри. — Ого! Не любовь ли это? Тогда чего же я жду? Не встречу ли других лучше, красивее ее? Наверное, найдутся и такие, но разве они заменят Ирину?»
Так размышляя, он снял с себя дорожную одежду, надел мягкий тренировочный костюм и прилег на постель отдохнуть.
Приятно было после долгих и утомительных странствий полежать в тиши своей комнаты.
«Чем же я займусь в оставшиеся каникулярные дни? — думал он. — Денег у меня немного. Может, пойти в порт и наняться грузчиком? Неплохая тренировка для мышц и ног… и заработать можно. Но эго уводит от цели. Лучше было бы продолжить занятия в аэроклубе. Многие парашютисты уже сами поднимаются в воздух на ПО-2. Неужели я бездарней? Мне же Ирина может помочь. Идея! Вот тема для серьезного разговора с ней. Чудесно будет, если еще до училища я научусь летать. Сегодня же надо повидать ее…»
Ирина вернулась от Бетти Ояровны расстроенной. Гарибан, провожая ее, так надоедал своими настойчивыми советами, что она в конце концов сказала:
— С Яном разберутся и без меня. Почему я должна вмешиваться, когда толком ничего не знаю?
— Вам, как невесте, скорей поверят.
— Я никогда не была его невестой.
— Странно. А я был уверен, что вы для него настоящий друг. Стоит человеку попасть в беду, как все от него отворачиваются.
— Знаете что, — вдруг рассердилась Ирина, — я не люблю, когда меня подозревают в подлости. Не утруждайте себя — дойду домой одна..
Не подав Гарибану руки, она ускорила шаг. Он нагнал ее:
— Ирина Михайловна, не сердитесь… Я ведь не со зла. Мной руководит гуманное желание помочь, сделать доброе дело.
— У меня же нет никаких прав вмешиваться в дела боксеров.
— Вы бы могли выступить в роли свидетельницы. Но не будем больше об этом. Меня ведь интересует и ваша судьба, Ирина Михайловна. Почему вы вдруг забросили спорт, тренировки?
— А я не забросила, с чего вы взяли? Готовлюсь к высотным полетам.
— Зачем? У вас же хорошо идет бег, прыжки. Если позволите всерьез заняться вами — гарантирую, через полгода будете мастером спорта.
Ирине было неловко за Гарибана.
— Это слишком высокое для меня звание, — холодно сказала она и, увидев на остановке свой трамвай, торопливо попрощалась и уехала домой.