И вот она стоит перед зеркалом, а на нее смотрит уставшая, без возрастная, бесформенная тёха... А где же та беззаботно-живущая девушка, которые свои проблемы решала так просто, словно щелкала орешки? Где же тот Шерлок с аналитическим умом? Где-то стремление бороться до конца, где тот «спанч боб», который впитывал в себя новые знания и новые веяния? И она увидела себя уже не на темной лесной просеке, она оказалась на перекрестке, с приходящим пониманием, что так жить нельзя, да и не хочется, по большому счету…
Странный сон, но такой правдивый. Утром, проснувшись, Анна объявила мужу о своем желании развестись с ним. Он, пожав плечами, ничего не ответил.
… На кафедре, как всегда, по утрам пахло кофе. Возле кофейного аппарата Анна увидела домашнюю выпечку.
- По какому случаю? – задала она вопрос обращаясь ко всем
- Я решил жениться, — выпалил массивный, толстый человек лет пятидесяти, поправляя пальцем очки.
- Боря, она на 25 лет моложе тебя! Она ровесница твоей дочери, — удивлению Анны не было придела, — и не говори, что ты безумно влюблен, в нашем возрасте это уже невозможно.
— Это кризис средних лет, — пропела белокурая лаборант Жанна на мотив «Люди гибнут за метал», не отрываясь от подпиливания ухоженных, длинных ногтей.
Обычно серьезное и даже несколько угрюмое лицо профессора Бориса Лишевского сегодня выглядело другим – детским, добрым, даже где-то простоватым, как бы оправдывающимся:
- Ну почему невозможно? Как сказал Пушкин: «Любви все возрасты покорны» и я действительно люблю Дашу.
- Ну помнится там было продолжение: «но юным, девственным сердцам её порывы благотворны», - парировала Жанна, - юным, Борюся, а не тем, у кого пенсия на горизонте.
- Хм, баланс в природе, - философски подметила Анна, руками приглаживая короткие как у мальчишки волосы, белоснежный цвет которых делал ее не сексапильной блондинкой, а какой-то невзрачной бело-серой мышью.
Несмотря на правильные, симметричные и изящные черты лица, утонченность и нежность, по-детски нижнюю пухлую губку, она производила впечатление сильной, смелой и нестандартной личности, и она могла бы выглядеть очень женственно если бы не ее предпочтения мужского стиля в одежде и низкие каблуки. Но была в ней какая-то таинственная искра, изюминка, притяжение, которые не объяснить словами, не пощупать, не взвесить, можно лишь почувствовать.
- А я решила развестись, - глубоко вздохнув, медленно, разделяя каждое слово, произнесла женщина.
Жанна, отбросив пилочку, подскочила с кресла, лицо Бориса снова стало серьезным, а старый доцент Изабелла Юрьевна, приоткрыв рот, рукой стала сдвигать очки к кончику носа, делая и без того большие глаза, огромными.
- Да, возможно, ты права Жан, кризис возраста или кризис отношений. Сидим на диване, уткнулись в "до хрена по диагонали" и молчим. Нет общих интересов, нет тем для разговоров, даже друзья у нас разные, — говорила Анна, уставившись в одну точку.
- Так живет большая часть планеты, — пыталась найти оправдание ситуации Жанна, — куда денешься с подводной лодки?
- Вы шо с мозгами поссорились, ляля моя? – была первая реакция Изабеллы Юрьевны. Это был нормальный для нее говор в неформальной обстановке. На вопрос сколько она знает языков, она всегда уверенно отвечала: «Три: французский, язык аборигенов и одесский», — конечно, таки так жить нельзя, человек рождается шобы быть счастливым, — продолжала разумно рассуждать бывшая замужем третий раз пожилая женщина, — ну шоб вот так?!
— Это решение не вчерашнего дня, Изабелла Юрьевна, и это не вот так, с бухты-барахты, — пояснила Анна.
- Ну если вас настигло еврейской счастье, тогда разводитесь, — махнула рукой доцент, — ловите ушами мои слова, как-никак у меня опыт: кардинально меняйте свою жизнь, не бойтесь, — дала она свое благословение.
- Остаться одной и жить от зарплаты до зарплаты? Это вы советуете? - возмутилась Жанна
- Но жить по инерции, это тоже не дело, — вставил Борис, — многие ничего не меняют, потому что бояться перемен, да потом, извините, кишка тонка, изменить что-то.
- А у тебя кишка не тонка, скромный ты наш. И вообще, у тебя другое дело, ты вдовец. Мужчинам всегда легче в таких ситуациях, они ничего не теряют, - злилась Жанна, — а Аньке надо будет все делить с мужем и еще не известно, как дети все это воспримут.
- Так или иначе, я сообщила Михаилу о своем решении, — глядя на часы, подвела черту Анна.