Гай никак не мог в это поверить.
– Это означает согласие? – осторожно спросил он.
Сара провела рукой вниз от его голого плеча к запястью и, в свою очередь, поднесла его руку к губам. Ее улыбка в темноте казалась призрачной. Прижавшись к ладони Гая губами, она прикоснулась к ней языком. Прикосновение было горячим, влажным и невыносимо эротичным.
– Да, – прошептала она в ладонь. – Конечно, это означает согласие.
Затем Сара выпустила руку Гая и медленно стянула с себя ночную рубашку.
Маленькая белая ступня с эротичным подъемом, точеные лодыжки и гладкие выпуклые икры. Страстный запах женских бедер и совершенный женский живот. Выгиб ребер и профиль груди, белой и округлой, увенчанной соском… Когда Сара сбросила рубашку на пол, Гай так и впился в нее воспаленным взглядом.
Сара была даже красивее, чем орхидеи при свете звезд, Но такая же эфемерная, такая же чувственная. Гай так долго хотел ее!
Ее коса качнулась, когда она села на край кровати; жемчужная пленка звездного света обтекала ее обнаженные плечи.
Дрожа от возбуждения, Гай откинул край одеяла, и когда она скользнула к нему, ее прохладная кожа обожгла его.
Сара положила ногу на его ногу, и Гай провел пальцем по волнующему изгибу ее длинного бедра. Слова и мысли в его голове мгновенно сменили ошеломляющая возможность потворствовать своим желаниям и чисто мужское восхищение мягкостью женщины, изгибами ее тела, ее совершенством.
Сара прочертила кончиками пальцев линию посереди не его живота, как будто ей хотелось еще больше усилить наслаждение Гая, а он, охваченный мучительным желанием, обхватил ее и перекатил на спину, погрузив ее голову в подушку, и поцеловал жаркий открытый рот. Ее груди вжимались в его грудь. Ноги были широко раскинуты. Его возбужденная плоть, горячая и твердая, упиралась ей в живот, ища столь близкое наслаждение.
Прервав поцелуй, Гай обхватил ладонями тяжелые груди, и соски, как камешки, стали перекатываться под его пальцами. Почти теряя самообладание, он наклонился и стал сосать их – сладкие и затвердевшие под его языком.
Вцепившись ему в волосы, Сара дышала отрывисто, она почти задыхалась.
– Да, да, да…
Наконец она открылась его порыву, и он вошел в нее.
Она была как мед. В каждом кусочке, где тело прикасалось к телу, вспыхивало пламя, обжигая обоих. Коса Сары расплелась, волосы разметались по подушке. Голова ее откинулась назад, глаза закрылись, она дышала в одном ритме с его ударами. Через мгновение она застонала, подняла бедра, потерлась об него – и его наслаждение достигло высшей точки в порыве сильнейшего восторга.
Проклятие! Как зеленый юнец, он кончил слишком быстро и обогнал свою любовницу – его любовницу, его обожаемую жену Сару.
Гаю одновременно хотелось смеяться и бороться, кричать и ругаться. Наслаждение, разочарование и унижение – все сосредоточилось в одном чудовищно несовершенном восторге.
– Я виноват, – прошептал он, опираясь на локти, чтобы не раздавить ее. – Мне хотелось, чтобы все произошло не так и запомнилось надолго…
Сара улыбнулась, ее лицо казалось смутным в свете звезд.
– Да, – сказала она. – Так все и случилось. Только не нужно останавливаться…
Он опустил голову ей на плечо и рассмеялся.
Член Гая все еще был тверд, как и его желание, и он снова начал наносить удары. На сей раз Гай растягивал каждое мгновение, каждое необычайное ощущение. Сотрясаясь под ним, Сара дрожала и стонала, пока наконец не достигла оргазма.
Однако Гай еще не кончил, поэтому он перекатил ее на себя и посадил верхом. Сара откинула голову и стала двигаться так, чтобы доставить себе удовольствие, а он обхватил ладонями ее груди, поддерживая их, теребя большими пальцами их твердые кончики, пока она не вскрикнула и не пережила оргазм во второй раз.
Упав на Гая, Сара прижалась к нему и поцеловала, потом снова начала двигаться, втягивая его в себя как можно глубже.
Перед тем как его оргазм начал предъявлять свои бурные требования, Гай вышел и перевернул ее, так что волосы Сары разметались по подушке, слабо блестя при свете звезд. Она робко оглянулась на него через плечо, и теперь глаза выражали легкое недоумение, однако ее смущение только разожгло его желание.
– Доверься мне. Тебе понравится, – прошептал Гай ей на ухо.
– А что мне нужно делать?
– Встань на колени, вот так. – Гай подложил подушку и устроил Сару так, как ему хотелось, а потом опять вошел в нее.
Красивая. Красивая. Красивая. Чувственная, грешная страстная. Ее эротическая сила изумляла его. Он любовался видом ее округлых женственных ягодиц и тонкой талии – вся фигура походила на виолончель, а спина, плечи и руки заманчиво белели под спутанными волосами.
Гай шепотом стал говорить ей о своей любви, в результате опоздал остановиться вовремя. Он излил свое наслаждение с такой силой, что увлек и ее с собой в бездонные глубины наслаждения.
Они рухнули на кровать, и Гай, натянув одеяло, прижал Сару к себе. Удивление наполняло его до краев; он даже не был уверен, что сможет когда-нибудь опять выражаться логично.
Сара положила голову в углубление на его плече.
– Я не знала, – прошептала она, – что это может быть так прекрасно.
– Я тоже. Это только еще больше доказывает, как сильно я люблю вас, Сара. – Радуясь своему триумфу, побежденный любовью, Гай стал нежно укачивать ее, пока оба они не уснули.
Гай проснулся, вероятно, через пять-шесть часов, когда летний рассвет уже окрасил комнату в розовый цвет. Волосы Сары извивались у него на груди, горя всеми оттенками красного, оранжевого и янтарного, губы были полуоткрыты.
С каким-то странным благоговением Гай разбудил ее мягкими легкими поцелуями, и Сара, раскрыв желто-коричневые глаза дикой кошки, сонно посмотрела на него.
Гай хотел без слов показать, как любит ее, какое отчаянное желание она у него вызывает, поэтому, не дав Саре заговорить, он поцеловал мягкие полуоткрытые губы, а потом провел губами по ее гладким рукам цвета сливок.
Его сердце исполнилось благоговения, он медлил на выпуклостях и впадинах, восхищался очертаниями ее бедер и грудей. Соски ее, бледно-розовые, как бы припудренные, темнели и сморщивались от нежных прикосновений его языка, а волосы там, где сходились ноги, пламенели так же ярко, как и волосы на голове.
Гай стал языком исследовать влажные складки, и Сара, ахнув, учащенно задышала; тем не менее, она продолжала лежать на спине, позволяя ему делать это. Гай доставлял ей удовольствие таким образом, пока ее дыхание не стало прерывистым; она вскрикнула, и тогда он, сильный и торжествующий, стал ласкать ее и ласкал, пока птицы не возвестили о наступлении дня. Тогда, не обращая внимания на солнце, Гай снова уснул, не выпуская Сару из своих объятий.
Когда он открыл глаза, вся комната казалась серой и дождь стучал в окно. Сара сидела на кровати, поджав колени к подбородку и укрыв ноги одеялом, смотрела на мокрое стекло, по которому стекали извилистые струйки дождя. Волосы падали ей на плечи. В тусклом свете они приобрели янтарный оттенок.
– Дождь, – просто сказала она.
Протянув руку, Гай намотал на палец длинную янтарную прядь, и его снова охватило возбуждение. Он чуть не засмеялся от радостного предвкушения новых наслаждений.
– Увы, рассвет давал нам ложные обещания. Ну и пусть! На день нашей свадьбы я закажу солнечную погоду, а теперь даже дождь кажется мне благословением. Я люблю тебя, милая. Господи, как же я люблю тебя!
Продолжая молчать, Сара положила голову на сложенные руки, а когда Гай осторожно потянул за длинную прядь долго не поворачивала голову. Когда же она наконец повернулась, лицо ее выглядело строго, глаза суровыми. Что это было? Сознание своей вины? Боль?
Поняв, что сейчас он от нее ничего не добьется, Гай встал и, подойдя к умывальнику, бросил себе в лицо и на голову пригоршню холодной воды, а потом вытер волосы полотенцем. В этот момент его желание словно умерло.