письмо, где он угрожал ей страшной карою за невнимание к его персоне.
Поморщившись, Ника стерла его письмо и внесла в черный список и почтовый адрес.
Обещанная расправа её не испугала. Подумаешь, назовёт стервой в своем блоге. Не
велика беда. Она достаточно уважаема в их среде и ему мало кто поверит, а если и
найдутся такие, хуже от этого не станет.
В это время пришло письмо из редакции с планом работ, и новым заданием стала
корректировка переводной статьи о кулинарии.
Увлеченно внося правки, она не заметила, как прошел остаток дня. Из мира
причастий и сложноподчиненных предложений её выдернул настойчивый звонок в
дверь.
Ника устало потерла глаза и потопала в прихожую, недоумевая, кто к ней явился без
звонка.
А за дверью стоял не кто иной, как Вадим. И выглядел он сегодня еще ужаснее, чем
вчера. Поскольку небритость увеличилась, а рубашка и джинсы в этот раз были
больше на целых три размера. Что касалось волос, тут он её поразил, убрав их в хвост.
Хотя помогло это ему мало. Волосы у него были густые, обычного русого цвета, и для
хвоста недостаточно длинные, поэтому несколько прядей весьма неаккуратно
выбились и делали прическу просто кошмарной.
Глава 3
— Хватит меня разглядывать в глазок. Открывай. У нас договор, не забыла?
— Э... Вадим...
Он достал мобильный, Ника вздрогнула, когда услышала трель своего телефона.
— Скажи, — раздались в трубке вкрадчивые слова, — напротив тебя живет не та
милая бабулька — одуванчик?
— Что?
— Вчера перед подъездом на лавочке сидела. Веселая такая, любопытная.
Спрашиваю просто потому, что, судя по звукам, она сейчас прильнула к глазку и, не
скрываясь, внимательно наблюдает, что тут происходит.
— Твою мать, — ругнулась Ника и покорно открыла дверь, запуская настойчивого
гостя.
Вадим с совершенно серьёзным выражением лица прошел в комнату, не забыв
скинуть обувь.
— Вчера ты была разговорчивее, — заметил он, скептически разглядывая её лицо. —
У тебя щёки красные — не заболела?
Тут, наконец, Нике удалось собраться.
— Может, возьмешь деньги за работу? Я сегодня не готовила и... — договорить она
не смогла, потому что Вадим шагнул к ней и положил ладонь на лоб.
— Температуры нет, — ровным голосом констатировал он. — Иди, готовь, я пока
поковыряюсь в твоей кофемолке, — полностью игнорируя попытки Ники сказать что-
то ещё,он развернул её и подтолкнул в сторону кухни.
Абсолютно растерянная Ника на полном автомате приступила к приготовлению
куриных крылышек, время от времени выглядывая с кухни, с видом жертвы
наблюдала, как лохматый гость активно стучит по клавишам.
— Там статья для журнала, я не успела сохранить, — беспокойно проговорила Ника,
когда заметила, как на мониторе мелькают десятки окошек.
— Ты журналист? — спросил Вадим, окинув её быстрым взглядом.
— Нет. Я корректор, и со вчерашнего дня в штате журнала "Макситренд". В общем, благодаря тебе...
Первый раз за всё знакомство Вадим не ухмыльнулся, не усмехнулся, а как то по-
доброму улыбнулся, и, надо сказать, на секунду Нике показалось, что его лицо
полностью преобразилось.
— Даже так. Престижное издание. Я подрабатывал в нём, пока жил в Москве.
— О...
— Что с ужином? — Вадим встал из-за стола и потянулся. — На сегодня я закончил
с твоим калькулятором.
Ника нахмурилась, пытаясь поймать какое-то внезапное воспоминание или скорее
даже тень мысли, но ничего не получалось.
— Ты же говорил "кофемолка"? — сдавшись, решила пошутить Ника.
— Уже нет. После того, как я сегодня над ним пошаманил, его уже можно
приравнять к калькулятору, — спокойно пояснил Вадим. Но, черт её побери, если она
не услышала самодовольные нотки.
— Ну, отметим это дело крылышками в медовой глазури.
Ужин прошел занятно. Вадим попросил в другой раз класть поменьше соли, наотрез
отказался от кофе и потребовал чая, заметив, что вчерашний ему показался не
достаточно сладким. На что Ника с улыбкой доктора Лектора всыпала ему пять ложек
сахара в кружку, а затем подумала и добавила еще две.
Он спокойно наблюдал за её манипуляциями, а когда отпил пару глотков, блаженно
улыбнулся и поведал:
— То, что надо.
— Я запомню.
— Лучше запиши. С памятью у тебя плоховато.
Вообще-то Ника была готова разозлиться и разораться, но в тот момент, когда она
вскочила и открыла рот, чтобы сказать страшную, грубую и вопиюще неграмотную
колкость, он снова посмотрел ей в глаза.
В тех же самых дамских романах Ника правила целые абзацы, да что там, страницы с
описанием взглядов. Мол, и любовь в них горит, и чертики пляшут, и нежность
плещется... В реальной жизни она никогда ничего такого не видела. А тут, как по
заказу. В голубых глазах Вадима нахально светился совершенно ясный не прикрытый
мужской интерес к её персоне. А поблескивающие стеклышки в модной оправе делали
его взгляд просто мистически вызывающим.
— Слушай, — Ника опустилась на табуретку, — неужели тебе негде поесть? Ну чего
ты ко мне привязался-то?
— Есть. Устраиваешь.
— Что?
Вадим вздохнул, в три глотка допил чашку и так же беззвучно как в прошлый раз
поставил её на стол.
— Объясняю, — тоном учителя начал он, — у меня есть, где поесть, даже есть те,
кто с удовольствием захотят для меня готовить всю свою жизнь. Ты меня устраиваешь
больше всех: хорошая комплекция, глаза красивые, волосы ничего, а вот с характером
надо поработать, — тут он немного поморщился и дополнил: — и со вкусом тоже.
Поверить не могу, у тебя целая папка с фотографиями того недомужика.
— Ты какого черта туда залез! — взвилась Ника. — Она же запаролена и вообще...
что значит устраиваю? Ты что сдурел? А меня спросить не забыл? Ничего что ты меня
не устраиваешь?
— Не горячись, — спокойно посоветовал он. — Я не планирую на тебя обидеться,
но могу. А в таком случае тебе придется кормить меня ужином еще неделю — в
качестве компенсации.
— Ты ненормальный, — потрясённо прошептала Ника. — Проваливай, ужин
закончен.
— И тебе до завтра. — Он задумчиво уставился на её губы и с сожалением
констатировал: — Целоваться сегодня не будем, еще не время.
— Ах ты...
— Не забудь, ты кладешь слишком много соли, — Вадим вышел из кухни, а когда
Ника ринулась вслед за ним, чтобы выказать всё, что она о нем думает, он уже
захлопнул деверь.
На обувной полке лежала пачка дорогого чая, а на прикрепленном к ней стикере
удивительно ровным, красивым почерком было выведено: "У тебя ужасный чай.
Завтра завари мне этот".
"Мышьяк, — вдруг подумала Ника. — Интересно, а его еще можно купить в аптеке?"
Со всей силы швырнув ни в чём не виноватую пачку чая в дверь, Ника решила, что
для успокоения нервов, ей совсем не помешает немного прогуляться перед сном. Но,
как она не пыталась отвлечься, разглядывая за домом цветущие каштаны, в голове
постоянно звучали слова этого...
"Ты меня устраиваешь".
Наглец! И еще бы она такого упыря не устроила — Ника отлично знала как
выглядит. И ведь никто не мог её обвинить в нарциссизме. Для того чтобы оценить
свою внешность, достаточно было посмотреть на сестру — невысокую шатенку с
зелеными глазами и пятью кг лишнего веса. Хотя ни её, ни сестру эти килограммы не
смущали и менее симпатичными не делали. Нику они не смущали еще и потому, что у
нее их было семь.
— Придушу, мышьяк на такого переводить жалко, — мстительно прошептала Ника,