— Добрый вечер. Пожалуй, да. Что-нибудь полезное и не сильно заумное на сон грядущий.
Книг было бесчисленное множество. Приходя сюда за очередным томом, Гарри всегда терялся: прочесть хотелось многое, вот только вызывало дилемму, что именно прочесть: глаза просто разбегались. И ни один из портретов, украшающих стены библиотеки, ни разу не пытался завязать разговор, его просто в упор не замечали. До сегодняшнего вечера.
— Насколько я знаю, вы уже второе лето здесь гостите, и еще не удосужились поинтересоваться хрониками Принцев, — с небольшой укоризной произнес портрет. — Неужто вам не любопытно?
— А разве это не запрещено? — удивился Поттер, и поспешил оправдаться: — Это ведь не мое наследие. А, насколько мне известно, такие знания доступны лишь членам семьи.
Портрет лишь тихо фыркнул, отчетливо напомнив своего живого родственника:
— Помилуйте, молодой человек, разве я похож на Предателя Крови? Все закрытые знания находятся в другой части библиотеки, и недоступны никому, кроме Принцев. Я же предлагаю вам просто историческую книгу, в которой нет никаких родовых тайн и проклятий, зато очень захватывающе расписана жизнь нашего поместья на протяжении многих веков. Вы же хотели полезное и легкое чтиво? Но воля ваша, я просто предложил. — Мужчина на портрете как-то очень уж грустно вздохнул.
— Нет-нет, что вы, я совершенно не против. Я с удовольствием прочитаю рекомендованную вами книгу, — поспешил исправиться Гарри. — Не подскажете, где ее искать?
— Вторая полка сверху, молодой человек. Кожаный переплет коричневого цвета с золотым тиснением. Надеюсь, вам понравится.
Улыбка, промелькнувшая на нарисованных губах, так и осталась незамеченной. Гарри же, пролиставший рекомендованную книгу, остался доволен и захватил ее с собой.
Часы в гостиной пробили девять раз. За окном уже стемнело; обычно в это время все из проживающих здесь разбредались по своим спальням: почитать, поиграть или же просто посидеть с бокалом вина в кресле. Внимание привлек знакомый бархатистый голос, доносящийся из детской.
«Шли они в сумерках дальней дорогой, и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магических искусствах. Взмахнули они волшебными палочками — и вырос над рекою мост.»
Оставив книгу на тумбочке в своей спальне, Гарри снова выскользнул в коридор и тихонько приоткрыл дверь. Картина, представшая перед ним, была настолько домашней, насколько и сюрреалистичной: Северус Снейп, облаченный в махровый халат, лежал на кровати с томиком детских сказок, а рядом, прижимая к груди своего зайца, лежала Саманта и внимательно слушала голос отца.
Эти двое вот уже месяц пытались найти общий язык. Удавалось им это с переменным успехом: в большинстве случаев конечно же побеждал старший. Да и педагогический опыт сказывался. Снейп был вспыльчивым, упрямым и до жути педантичным. Дочь же была точной копией отца с поправкой на возраст и воспитание. При столкновении интересов Гарри приходилось выступать в роли миротворца. Но самым непостижимым в его понимании было то, что на следующий день после противостояния они начинали общаться, как ни в чем не бывало. Никаких тебе обид, оскорблений и извинений. Вместе ходили за покупками, гуляли в парке и просто разговаривали, но чтобы чтение сказок перед сном…
Полумрак. Свет ночника падал на раскрытые страницы и бликовал тенями на потолке, и глубокий завораживающий голос, звучащий в полной тишине, заставил замереть на месте. Они — семья, отец и дочь, одна кровь — Ритуал Введения девочки в Род Принцев провели через пару дней после Ритуала Очищения. Им хорошо вместе, это было видно невооруженным глазом. Саманта сладко зевнула и уперлась макушкой в отворот халата, но не отстранилась, а тихонько засопела, практически выпуская кролика из рук. Северус на мгновение замолк, поправил ей одеяло: по губам скользнула мимолетная улыбка. Дочь. Родная. А Гарри… Лишь жалкое приложение…
Наверно, он все же всхлипнул слишком громко, и не успел прикусить губу прежде, чем вырвался этот жалкий звук. Конечно же, Снейп услышал, с его-то идеальным слухом. Лишь на секунду оторвался от книги, пронзив своими черными глазами и… махнул рукой, приглашая… присоединиться.
Ладонь непроизвольно вцепилась в косяк двери и тут же отпустила — ноги сами сделали шаг по направлению к кровати, затем еще один, и еще. Присесть, подтянуть колени и точно также уткнуться макушкой в халат — и пусть не в отворот, а лишь в плечо, и не совсем уткнуться, а лишь слегка прикоснуться, — но как же хорошо! Замереть на мгновение, задержав дыхание — нет, не отодвинулись, не оттолкнули, чарующий голос даже не дрогнул, накрывая своей пеленой. А потом закрыть глаза и слушать бархатный баритон, пронизывающий темноту, глубокий и усыпляющий. И заснуть под него…
Продолжение вечера Гарри помнил уже смутно: вроде бы его трясли за плечо, пытаясь разбудить, но глаза упорно не хотели открываться. А потом куда-то… несли? Вот мягкую подушку, попавшуюся под руку, помнил — он еще обнял ее обеими руками и попросил дать ему поспать. А в ответ тихонько рассмеялись и накрыли пуховым одеялом. И, кажется, даже погладили по голове. И пожелали спокойной ночи. Странно все это. Хотя, возможно, это действительно был просто сон. Ведь наяву этого просто не могло быть. Уж точно не с ним.
*
Торт был просто огромным и до безумия вкусным. Настоящий замок с башнями из бисквита, сливочного крема, орехов и изюма — точная копия Поттер-мэнора, с яркой надписью на лужайке: «Нашему Гарри 16». Как призналась потом по секрету Саманта, идея с замком принадлежала Снейпу, надпись — ей самой, а исполнение — домовикам.
Не привыкший праздновать свой день рождения в большой компании, Гарри оценил, что после дегустации торта и других вкусностей, а также вручения подарков его оставили в покое — настолько, насколько это вообще было возможно. Исключение составляли лишь совы. После снятия антисовиного барьера на сутки — как выразился Снейп, во избежание, ибо у Джеймса Поттера напару с Блэком хватит ума заявить в аврорат, что Гарри похитили, отравили и закопали, раз совы его не находят — эти птицы начали атаку на Принц-мэнор с утра, и прекращать, по-видимому, не собирались.
Гарри привычно окопался вначале в саду, потом почитал, повалялся на лужайке, поиграл с Сэм, ответил на поздравления, даже пообедал в беседке на берегу пруда. И только вечером решил наконец заглянуть в дом, где был тут же перехвачен Самантой с просьбой приготовить зелье из набора «Юного зельевара». Для доступа в лабораторию требовалось разрешение Снейпа, поэтому, недолго думая, оба отправились на его поиски.
Северус работал над очередной статьей, когда одна наглая сова громко постучала в окно.
— Чтоб тебя, — негромко выругался Снейп, отрываясь от работы, чтобы встать и открыть раму. — Кто на этот раз? Давай сюда и убирайся.
То ли птица была неуклюжей, то ли подарок слишком большим, но открытая рама не помогла, и подоконник обдало осколками стекла, а сверху на них очень уж небрежно был сброшен сверток с переливающейся красно-золотой надписью: «Гарри от крестного». Громко ухнув, почтальон сделал вираж по кабинету и вылетел в окно.
— Черт тебя побери, Блэк, стараешься компенсировать ему все, чего мальчишка был лишен долгие годы? Как лицемерно! И где же ты скрывался все это время?
Подобрав подарок с пола, Северус развернулся и застыл: в дверях, все еще придерживая пальцами ручку, стоял Поттер, а чуть поодаль, за его спиной, маячила дочь.
— Он же сидел в Азкабане, разве нет? — слегка неуверенно произнес Поттер, и все надежды Северуса на то, что его не услышали, разбились в пух и прах.
— Вас стучаться не учили? — нарочито грубо произнес он, стараясь перевести тему и сменить маску на лице с виноватой на привычно холодную.