Глава третья
Я говорил, что считаю мэра сущим злом? Нет, он никогда не делам мне ничего плохого. Напротив, всегда помогал мне и маме, как только мог. И ни смотря на это, мэр худший человек в Аквариуме. Я понял это, как только его увидел. Мне было восемь лет, и я уже знал, что он зло. Просто чувствую всем нутром. Находится с мэром в одной комнате – испытание для меня каждый раз. А еще (мне не стыдно в этом признаться) я очень его боюсь. Моя мама этого страха не понимает. Наверное, в жизни каждого есть человек, который нравится абсолютно всем, а ты его ненавидишь.
Я в кабинете мэра. Наш разговор вышел живее, чем обычно. Не помню, чем он начался, но продолжился вот так: - А, откуда они узнают, подрезал я крылья две недели назад, или вчера, но так, что б казалось, как будто две недели назад?
- Знающим людям очень легко это распознать.
Молчание. Потом я спрашиваю: - Знаете, что было бы действительно здорово?
- Что?
- Если бы меня звали Филипп.
- Твое имя тебе не нравится?
- Меня зовут «Мир», сами как думаете?
- Полный вариант «Мириада», красиво звучит, не находишь? Такие имена были очень популярны в прошлом веке. Но почему именно Филипп?
- Даже не знаю… Аврора, Филип, вечная любовь, длительный сон…
Мэр помолчал несколько секунд, потом, толи с усмешкой, толи серьезней некуда, посмотрев на меня, произнес: - Я надеюсь, ты не веришь, что можешь разбудить Аврору поцелуем любви?
- Конечно, нет. Мама лишила меня этой возможности, дав не то имя.
Он вздохнул.
- Мама сказала, вы ходите на кулинарные курсы, хотите удивить ее роскошным ужином. И как вы умудряетесь все успевать?
- Ну, ты знаешь, для того, что нравится, время найдется всегда. Мой отец говорил, что у меня настоящий талант в распределении временем. А еще, в умении быть везде.
- Быть везде, это не талант.
- А что это?
- Привычка, которая раздражает окружающих…
Я оглянул кабинет, будто не бывал здесь ни разу, до этого дня. Осмотрел голые стены, шкафы, полки, кресла, стол, и спросил: - Почему вы не обосновались в ратуше, когда стали мэром? Почему остались в этом кабинете?
Мэр улыбнулся.
- Этот кабинет принадлежал еще моему отцу. Здесь мне лучше работается… Как на счет твоих привычек, Мир? Как проводишь время? На этой неделе например, занимался чем-нибудь интересным?.
- Тоже думаете, что это я летал?
- А кто еще так думает?
- Похоже, все, кто меня знает.
- Есть мысли, почему они подозревают тебя?
- Они не «подозревают», они уверены… Мне откуда знать, почему? Наверное, из-за всей этой истории с Авророй и ее папой. И из-за моего полета. Хоть это и было всего раз.
Мэр замолчал на десять секунд, будто задержал дыхание. Потом сказал: - Это на один раз больше, чем у остальных.
- Поэтому я виновен?
- Тебя никто не обвиняет. По крайней мере, не лично тебя.
- У меня нет других личностей.
- У тебя есть Второй.
- Он не личность. Скорее тень личности.
- Мозг – сложная штука. Твой мозг не исключение. Ты мог что-то или кого-то упустить.
- Тогда уж вы упустили. Вы же меня лечите.
Мэр отвел взгляд влево - обдумывает мною сказанное. Или ему просто нравится сводить меня с ума тишиной. Считается ли молчание неловким, если неловко только одному из нас?
Наконец, мэр вылез из своего кресла, обошел стол и остановился рядом со мной. Меня обрадовало возникновение хоть каких-то звуков, но то, что он теперь стоит так близко, мою радость хладнокровно убило, предварительно над ней поиздевавшись.
- Не возражаешь, если я проверю твои крылья?
- Мне их подрезают каждый месяц, как и всем.
- И все-таки.
- Я… я хочу провериться вместе с остальными, в участке.
- Ты ненавидишь очереди и многолюдье, а я могу сделать это прямо здесь и сейчас.
- Вы даже не эксперт.
- Я вызову кого-нибудь с первого этажа, для консультации.
- Нет… подозрения только усилятся, если все проверятся в участках, кроме меня. Да и вы под подозрение можете попасть. В смысле, что причастны…
- Что ж, тогда приходи завтра в третий участок, он ближе всех к вашему дому. Проверка начнется в восемь, закончится в три.
- Обязательно приду. – я собираюсь встать с кресла.
- Мир?
- Да?
- Если предположить, что это ты… думаешь, какая у тебя была бы причина?
- У меня нет причин.
- А у Второго?
- У него тоже их нет.