- Спокойно Ставр. Сейчас не про зады разговор идёт, а про насилие. Было или не было?
- Было дело. Молодец не утерпел. Если бы она не утопла сама, то и в жёны взял. Заставить его не долго. – Усач даже не стал отрицать очевидное и всем известное. Видимо сильно насвинячил обвиняемый. – Ей было бы хорошо за таким мужем.
- Опять не туда разговор пошёл. Я вам про что спрашиваю, на то и отвечайте. Он же воин охраны был? Я его поставил охранять и защищать. Девушку тоже защищать надо было, а почему он вместо этого её в лесочке обижал. Он же воин и свою клятву нарушил. – После таких слов побледнел не только обвиняемый. – Ставр разве ты не ставил задачи перед воинами оберегать караван. Всех в караване.
- Конечно же давал наказ на защиту.
- Я не буду выяснять почему он ещё жив. Он воин. Воин от своего слова отступивший и вина в том, что он его порушил. Доверия ему оказали все и на его защиту рассчитывали, а он как Иуда предал всех. Меня, Ставра, товарищей по оружию. Есть у него оправдание? Может кто скажет в его пользу что? – Усач смотрел в землю и ему уже не до смеха было, обвинение в предательстве здесь очень тяжкое. Предательство доверия, нарушение клятвы, невыполнение взятого обета наказывались всегда смертью. При таком обвинение исход только один. Хотя из толпы выкрикнул кто-то. А через минуту к телеге выбрался ещё защитник.
- Не было предательства. Любовь у него была. Первый раз у них всё за подарок было, но потом она замуж захотела, а наложницей не согласилась, вот и утопилась с горя. Они же рабыни и им замуж нельзя уже.
- Я вот не пойму почему с начало насилие было, а теперь любовь. Объяснишь. – Мне даже интересно стало, что за чучело вылезло и мешает мне по-быстрому порешать одного, для спокойствия всех.
- Да он же с ним вместе ещё к другим приставали. Вместе и потешались да хвастали потом. – Подруга молчать не стала. – Ещё двоих девушек обесчестили, но те молчат и бояться.
- Так ли это? – Мне усач подтвердил кивком правдивость обвинения. – А почему этот жив? Куда старший смотрел. Может участвовал вместе с ними?
- Я старший над ними. Ничего страшного они не делали. Подумаешь девку по назначению пустили. От неё не убудет. – Усач просто нарывался. Мне его слова не понравились, но вот окружающие их принимали спокойно. – Они воины и имеют право силы. Девки добыча законная. Каждому воину надо расслабиться иногда. Что же в этом страшного?
- Это тупик разговора. Вы всё ещё не понимаете? – Я старался говорить спокойным голосом, но вот эмоции пробивались потихоньку. – Вы все для меня одинаковы. Все. Цена вам ноль. Были в рабских ошейниках и скулили о печальной участи, а получил меч и сразу права нарисовались. Вас распирает гордость наверно? Вы рады получить свободу и думаете какая вас ждёт награда и прибыль от чужой удачи. Вы своими куриными мозгами не можете понять даже почему они предали. Они охраняют моих людей и этого до сих про не поняли. Плевать что она девка и ещё кто, самое главное она мой человек. Я за неё в ответе был и доверил вам её охранять, но нашлись уроды, для которых я пустое место и решили всё сделать по-своему. Они для меня стали врагами. Они против меня пошли, а ты потакал им что так и надо. Дура в меня не поверила и остальные так же молчат. Всё идет как надо. А это не так. – Меня уже распирало от эмоций, и эмоции прорываясь стали цеплять собравшихся. Пора выпускать монстра и показывать силу. – Все, кто был охранником лишаются доли с монастыря моей волей. Десятников убрать от своих десятков за тупость. Старшего за скудоумие посадить к купцу новгородскому после того, как он лично повесит этих двоих. Старшую над девушками… А где эта дура белобрысая? Её выпороть и пороть будет рыжая. Чтоб на задницу сесть не могла неделю. Крикливой золота марку за смелость. Она за товарища своего отряда больше сделала, чем воины её защищающие. Достойна. Всех опросить по случившемуся в моё отсутствие. Буду позже разбираться. Мы в монастыре для всех добычу берём славную, а они здесь права качают. Уроды с мечом мне и даром не нужны.
Все находящиеся были в шоке. Хоть добренький командир и расслабил их, а явленный гнев был непривычен, но понятен. Доброта в эти века воспринималась как слабость. Шок прошёл быстро и народ стал шептаться, но вот недовольных не было. Наоборот, поднялся одобрительный гул. Удачно вставленная фраза про своих людей подкупала как воинов, так и остальных. Я этого не слушал. Высказался и просто пошёл в сторону от лагеря. Сел на камень и попытался успокоиться. Эмоции зашкаливали. Если бы я их сыграл, то меня быстро бы раскусили. Даже животные могут состояние человека определять, а что уж про людей говорить. Через минут десять подошел Ставр с Богуславом.