- Есть у меня на примете воины славные из норвегов. – Богуслав с набитым ртом решил влезть в разговор. – Олаф со своим кланом от церковников католических сбежал из родной стороны. Они мореходы по своей сути, но и воины не последние. В клане 177 мужчин.
- Олаф Пивная Бочка? Видел я его не давно и знаю такого. Знатный рубака. А чего это он от церкви бежал? Я тебя Олег с его правой рукой познакомить хотел, но не судьба. На службу подался к боярину одному местному.
- У них там в землях Норвегии новый конунг к власти пришёл. Сторонники добычи хотят и расплаты землями просят, а свободной земли не хватает на всех. После смерти Сигурссона там чехарда знатная идёт. Церковь решила власть свою усилить и всех последователей старых богов вне закона объявила. Новый король своему хирду начал земли давать, а на них рода и кланы сидят старые и нового бога не признают. Вот и получилось, что Олаф перед выбором стоял. Либо поклониться новому трону и отринуть веру в старых богов, либо драться. У Сигурдссона сынок есть незаконнорожденный, к нему и примкнул Олаф, а тот стал переговоры с церковниками вести. Очень уж тот хочет на голову корону одеть, да на трон отца усесться. Вот Олаф и уплыл от греха подальше. Род их ослаб в междоусобице. Детей спасая, он к эстам приплыл, а уже оттуда решил к Полоцкому князю за землёй идти всем кланом. Обычная история. Клан сейчас без денег и припаса сидит, но на службу не идут пока. Им не за серебро воевать надо, а за землю хотят биться. Здесь не вышло своё получить, а казна закончилась. Наймутся в охрану, да и сами пойдут в Новгород. Там задуманное проще провернуть. Им только помочь с долгами расплатится надо, да на припас к зиме подкинуть чуть. Ты Олег всё одно набираешь всяких разных. Вот и подумай. Под твою руку они не пойдут, а вот рядом таких воинов можно приютить. Соседи они верные и слов никогда не нарушали. Грабить не склонны, но за своё биться как волки будут.
- Так зачем нам им помогать? Наняли до Новгорода и ладно. – Ставр возмущённо поставил кружку с квасом на стол. – Хватит всем помогать за наш счёт. Пусть присягу дают и под руку Олега идут.
- Не спеши Ставр. Богуслав дело говорит. Мы сами можем потом в беду попасть, и они на помощь прейти могут, как мы им сейчас. Много им нужно серебра?
- Да наверно марок сто или больше. У них и корабли свои. Надёжный попутчик нам пригодиться.
- А в спину не ударят ради добычи. Мы им вроде не свои. Пусть и мало их, но я про норегов, только как о полных отморозках слышал. Ничего сказать плохого не могу, но ведь слышал. – Не буду уточнять, что слышал это в 21 веке, а в это время с обладателем этого тела про норвежцев никто не разговаривал.
- Почему это они отморозки? Обычные наёмники. Олаф ещё и довольно известен. Своей славой он целый род прикрывает. Я думаю, если и найдётся в его роду, кто с гнильцой, то он быстрее его сам прибьёт, чтоб не позорить остальных. В их роду гордость на грани безумия находиться. Они всем кланом взращивают несколько поколений миф о воинах своего рода. Потому и не хотят присягать. Миф гласит о том, что все в его роду присягают один раз и остаются верными даже если их предал наниматель. Это уже было несколько раз. Вот их король и хотел получить в свои ряды. Род то древний и уважаемый, да ещё с такой репутацией может переломить мнение в среде норегов в борьбе за трон. Давление на них слишком сильным оказалось, вот они и сбежали от проблем и возни. Так бы их не тронули, но в Норвегии уже пятнадцать лет нормальный король трон занять не может. Они там из-за религии и поссорились все. Тебе же ведь не важно каким богам они молиться будут, если рядом жить станут? – Ставр уставился в ожидании важного для себя ответа от меня. Пришлось отвечать и о своей религии тоже, так как этот вопрос уже давно назрел в отряде.
- Я сам придерживаюсь мнения, что религия вопрос сугубо личный. В таком вопросе, как в выборе жены и религии никто посторонний не указ. Могут рекомендовать и предлагать, но вот влиять на человека нельзя. Я против только тех, кто жертвы своему богу кровавые приносит. Врагов ещё можно принести в жертву и убить в поединке. Это понятно, что враг есть враг. В таком исключении тоже есть ограничения, но я могу это принять с трудом. Просто для меня немыслимо делать вещи во славу чего-то такого высокого и эфемерного как религия. Болтать о своей религии тоже не буду. Не моё это. Знаю только, что бог от меня ничего не просил и я ему вроде как ничего не должен. Мы с ним делаем вид, что друг друга не знаем. Я его ничего не прошу, и он мне ничего не даёт. Всё сам.