Телохранители, хоть и не являлись руктаорцами, решили больше не тратить сил на беготню и взялись за оружие, не думая о том, как их действия оценит полиция. Бен услышал несколько выстрелов, но в темноте пули пронеслись мимо него. Сердце журналиста испуганно дрогнуло, и он сунул руку в карман куртки, вытащив из него небольшой камень размером с орех. Крепко сжав красный прозрачный самоцвет в кулаке, Лиатар мысленно молил неведомые силы о помощи и защите.
Выстрелов действительно больше не было. Но об этом позаботилась Модеста, не желавшая смерти беглеца. Она лишила значительной части сил телохранителей и те, не сумев бежать в том же темпе, прекратили погоню.
Позади капитан «Миража» слышала голоса полицейских, но старалась бежать так, чтобы не попадаться им на глаза. Она плохо видела во тьме и не решалась умыкнуть Лиатара из-под носа стражей порядка, так как с пленником, который вполне естественно будет оказывать ей всяческое сопротивление, трудно будет спрятаться от остроглазых руктаорцев. Тащить же его на себе представлялось вообще сложной задачей. А потому Модеста продолжала погоню, держась немного в стороне и ожидая удобного случая для перехвата Лиатара.
Впереди в темноте показалась каменная громада, это был двухэтажный лабиринт, и капитан «Миража» раньше уже видела его. В подобном строении она сумела бы спрятать Лиатара даже от руктаорцев, а потому решила действовать смелее.
Модеста едва могла видеть Бена, но её организм чуть ранее уже воспринял и «зафиксировал» энергетический след журналиста. Именно по этому она узнала Бена и стала его контролировать. И без того напуганный Лиатар, ощутив, что какая-то сила проникла в его организм, пришел в панику. Ему вдруг показалось, будто он бежит с арканом на шее, и неизвестный преследователь в любую секунду может дёрнуть за верёвку и остановить его.
«Господи, помоги мне! Я не ведал, что творил!» – запоздало, но всей душой мысленно каялся Бен.
Модеста всё же решила «дёрнуть за веревку» и остановить преследуемого. Но едва её организм попытался забрать энергию Лиатара, как она ощутила в ответ мощную энергетическую атаку, и сама в одну секунду лишалась сил. Сжав зубы, Модеста сдавленно застонала и, остановившись, вновь попыталась воздействовать на Бена. Ей повторно оказали сопротивление на энергетическом уровне и она, лишившись от слабости сознания, упала на искусственную траву.
Теперь Лиатара преследовала только полиция. Он понятия не имел сколько человек за ним гонятся, и кто выбыл из их числа. Бен лишь заметил, как из его кулака, в котором был зажат камень, дважды с небольшим перерывом вспыхивал красноватый свет.
Наконец полицейские, опасаясь, что упустят беглеца, открыли по нему стрельбу. Оружие применили вовсе не паралитическое. Пули взрыли землю у ног Бена, но теперь от них его никто не мог защитить, так как Модеста осталась лежать далеко позади, и сама была беспомощна.
Миновав парк, Лиатар попал в лабиринт, но в эту минуту на горизонте показался краешек Афланы. Вокруг начало понемногу светлеть.
Пули одна за другой неслись в след журналиста и только чудом не попадали в него. Видимо, его хотели взять живым и просто пытались напугать, чтобы тот остановился. Бен уже начал думать, что так оно и будет, потому как совсем выбился из сил. На улице стрельба стала не такой интенсивной, но впереди Бен услышал ещё звуки сирен полицейских машин, прибывших на подмогу остальным стражам порядка. Он догадался, что его окружают.
Лабиринт был ему не знаком, но он стремглав углубился в его запутанные коридоры. Мелькнула мысль, что хоть собак на Руктаоре не водится, иначе его и тут выследили бы без проблем. Внезапно кто-то схватил Бена за руку, когда он пробегал мимо очередного угла. Его силой, без всяких церемоний и объяснений, грубо увлекли за поворот и заставили сесть, нажав резко на плечо. Запыхавшийся Лиатар молча подчинился, с трудом рассмотрев в темноте человека средних лет, одетого, как ему показалось, очень небрежно. Быстрее всего это был бродяга, а может, и вор, но он точно не являлся руктаорцем.