"Жив! Слава богу! Но что с ним случилось?! – приподнял голову, огляделся вокруг. – Ведь не я же его… Все! Надо отсюда убираться. Не дай бог, если это дойдет до террян!".
Странно, но даже в этот момент я боялся не осуждения моих действий Советом Торгового Кольца или мести аборигенов, а только того чтобы не доставить неприятности Лавинии. Мотнул головой, словно отгоняя видение ее гневного лица, и тут неожиданно заметил в траве какое-то мерцание. Протянув руку и поднял лежавший в траве нейрохлыст. Увидев, я сразу узнал его. Сработала заложенная в меня информация о Медее. Черная, средней толщины, трубка, из верхней части которой выбивается голубоватое излучение длиной около тридцати сантиметров. Оружие местных полицейских. Присмотревшись к хлысту более внимательно, понял, почему тот получил подобное название. Самая отдаленная от рукояти часть излучения, около трети, постоянно вибрировала, отклоняясь в разные стороны.
"Так это он меня парализатором! Вот ублюдок!".
Хлыст навел меня на мысль. Подойдя с ним к полицейскому, привезшему советника, я секунду колебался, стоит ли это делать, а потом решил, что мои действия вряд ли что изменят в общей картине. После чего я опробовал на полицейском действие нейрохлыста. Эффект оживления превзошел все мои ожидания даже при том, что я выставил его на минимум мощности. Уже в следующую секунду тот, открыв глаза, попытался сесть.
– Не так быстро, дружок, – тихо сказал я ему, держа перед его лицом призрачно-голубоватое колеблющееся лезвие. – Мы еще не поговорили по душам.
– Я ничего не скажу, – прохрипел медеянин.
Могу сразу сказать, что его гордое заявление было первым и последним в нашей дальнейшей беседе. Я не стал взывать к его совести или гражданскому долгу, а сразу приступил к делу. Результат не замедлил сказаться.
– Буду! Буду говорить! – при этом его голос ломался и дрожал, глаза были затянуты мутной пеленой боли.
Грозного фанатика уже не было, а был сломленный, захлебывающийся слюной, простой мужик, готовый выложить все, лишь бы избегнуть боли. Так я узнал, что все трое действительно являются полицейскими из отряда дознавателей, своеобразного подразделения политической полиции. Советник одолжил их для свершения мести у командира подразделения, своего хорошего приятеля. Кроме того, все они, полицейские, их командир и советник принадлежат к клану Баксе. На вопрос, что от меня нужно было советнику, он ответил, что тот хотел отомстить за нанесенное оскорбление.
– А это не означает, что вы меня должны убить?
– Нет, нет, что ты! Мы бы на это не пошли. Избить, унизить – да! Но не убивать.
– Не советую врать. Даю еще одну попытку.
Дознаватель молчал, кривясь от боли.
– Знаешь, в моем мире есть поговорка, которую я для тебя немного переделал. "Каждый человек кузнец своего несчастья". Уловил суть? Нет? Почему-то я так и подумал. Придется провести с тобой еще раз практические занятия для лучшего усвоения народной мудрости, – и голубой извивающийся жгут стал медленно приближаться к посеревшему от страха лицу медеянина.
– Нет! Не надо! Все, что я сказал, это правда! Правда!!
– Вот теперь я вижу, что ты говоришь правду. Вставай.
Глава 8
Я проснулся поперек кровати одетый, в том же положении, как рухнул на нее, как только вошел в номер. Сел. Помассировал плечо, которое подлечил сразу же по прибытии в отель, еще ночью. Сейчас оно отдавало легкой болью только при резких движениях руки. Несколько раз осторожно потянулся, разминая мышцы. Повертел затекшей шеей. После чего стал вспоминать. События минувшей ночи, пропущенные через сознание, сейчас казались мне дешевой театральной постановкой. Нет, я сознавал серьезность положения, в которое попаду, если дело дойдет до властей Медеи, просто сама затея мести со стороны советника выглядела глупым фарсом. Но даже она объяснима и понятна, за исключением непонятного провала в памяти. Кое-какие моменты из воспоминаний были скользкими, расплывчатыми, но они все-таки были, память их зафиксировала, но что произошло мной и советником, так и осталось черной дырой. Спустя некоторое время поняв, что мои попытки восстановить события ничего не дают, встал. Раздевшись, отправил одежду в утилизатор. Затем, заказав завтрак в номер, полез в душ. Не успев закончить с едой, как раздался вызов. Сердце противно екнуло.