- Живой…
- Ага, ещё б кошмары не снились, вообще замечательно было бы. - Выпалил я.
- Какие кошмары? - Поинтересовался Гриша.
Я пересказал им то, что видел, как мне казалось, во сне, и с каждым словом лица их всё мрачнели, пока не стали пасмурнее неба у нас над головами. Помолчав, как он обычно это делает, Иван начал говорить:
- Коль, так ведь не сон это был.
- Че? - Спросил я оглушённый такой новостью.
- Мы ж чего пришли, - заговорил Григорий, - волновались, что ты мог глупостей натворить…
- И чуть не натворил! - Добавил Иван. - Ты нахрена выходить собирался? Ох и сберёг же тебя Бог в этот раз, Колян, выберешься отсюда — в храм сходи, свечку поставь.
- Да подождите вы, ничего не понимаю, давайте нормальным языком, с объяснениями.
- Пойдёмте ко мне, там поболтаем, собирайся, - сказал охотник.
Иван подал к столу чай, а также налил каждому по стопке крепкой. Я хотел было заметить, что нормальные люди по утрам водки не пьют, но видя, что оба мужчины залпом опрокинули налитое, решил придержать свои язвы, последовав их примеру. Просидев в тишине ещё добрых минут десять, охотник, наконец, не выдержав моего взгляда, достал самокрутки, мы закурили и начался разговор:
- Объясняю, - начал Иван, - гуляет у нас тут по деревне нечто, точнее не скажешь. Зло, бесы, тени. Пучеглазые, как их ещё местные любят звать, - выбирай прозвище на свой вкус. Приходят они по ночам, но, слава Богу, не всегда, а вот когда именно — тут чёрт его один только и знает; Единственное, что мы подметили, так это погода перед их приходом портиться начинает, а ещё старики себя чувствуют нехорошо, не по себе им. Обычно совпадают оба фактора, но вот вчера, например, только один, я потому и предупредил тебя лишний раз, а когда сволочи нагрянули, так, честно говоря, переживать начал, что раньше тебе не втолковали.
- Да разве бы я поверил… - Попытался я ободрить товарища.
- Вот в том и дело… - Он вздохнул, потушил докуренную самокрутку и разлил ещё по рюмке. - Ты, главное, больше этими своими скепсисами не занимайся, говорю тебе: не сон это был, точка. Так вот Володю твоего… В общем, ты уже и сам догадался, я думаю.
- Бесы ваши местные убили?
- Скорее забрали, - влез Гриша, - на месте они не убивают, но…
- Но никто не возвращается, так что можно считать их мёртвыми. - Закончил за него охотник.
- Говоришь, что можно считать, - начал я рассуждать, - но тела ты видел?
- Нет. - Мрачно ответил он, понимая, к чему я клоню.
- Значит, надо хотя бы попробовать отыскать. Даже если и мертвы, по-христиански ли это, бросить их, не похоронив? - Я сказал это, предполагая, что именно религия в данном вопросе является моим единственным шансом убедить их.
- Это ты, Коль, верно говоришь, - согласился Гриша, - предлагаю сейчас же собираться и идти на поиски.
Я не ожидал от него такой решительности, видя в нём до этого лишь опустившегося алкоголика.
- Куда лыжи намылил, что, с бабками не говорил сегодня ещё? Или башку к небу задрать не в силах? Сегодня точно придут. - Весомо протестовал Иван.
- Так то ночью будет, - попытался парировать Гриша.
- А приходят они откуда ты знаешь? А если мы в поисках своих на логово их наткнёмся или, ещё чего лучше, навстречу выйдем, проворонив время возвращаться? Да мы даже не знаем, что они такое, а ты предлагаешь идти чуть ли не на штурм в самый для этого неподходящий день!
Его аргументы были неоспоримы, так что мы с Гришей, умерив пыл, молчали, прикончив по очередной предложенной стопке. Вскоре Иван объявил, что ему в лес надо, мол, следы посмотреть, пока не ливануло, и мы засобирались было домой.
- Коль, не хочешь со мной сходить, помочь? - Остановил меня охотник у двери.
- А вот меня с собой не берёшь. - Пожаловался в шутку Гриша.
- Так ты зверьё всё перегаром побьёшь, никакого удовольствия от охоты! - Также в шутку ответил Иван.
- Хорошо, Вань, только куртку потеплее из дома принесу, зябко становится. - Согласился я.
- Не надо, я тебе выдам.
- Ну давайте, до встречи, - кричал Гриша уже у выхода, - если живы будем,- прибавил тише.
Когда он скрылся за поворотом, охотник выдал мне тулуп, который, конечно, был мне велик, и мы двинулись прочь из деревни. Всю дорогу он молчал, погружённый, судя по всему, в тяжёлые мысли, лишь изредка начинал что-то вроде: «Слушай, ты не сильно с ума сходи, там ведь дело такое… А, увидишь - поймёшь», - и снова замолкал. Мы прошли пару сотен метров, спустились вдоль ручья в овражек, свободный от деревьев, остановились возле самодельного креста. Врыт он был неглубоко; Дожди размыли землю, из-за чего его покосило. Ваня поправил крест, и в мою голову закрались самые мрачные мысли из возможных.