– Майор Токарев, – со смехом пожал он мне здоровую руку, – моя вина… Дел столько, что голова кругом идет, даже на имена времени не остается. Давай рассказывай, что у вас там произошло, и как у тебя оказался пропавший БТР.
Откашлявшись, я все выдал как есть. Даже рассказал про засаду мутантов.
У майора после моего рассказа был такой вид, словно я разделся, взял в зубы цветок и станцевал перед ним канкан.
– Ты уверен в том, что это не был случай? – наконец спросил он…
– Вряд ли… – покачал я головой, сам желая, чтобы это все оказалось выдумкой, – даже если мы чисто случайно напоролись в кинозале на мутантов, а девчонку какой-то урод связал и там бросил, а она от страха умом тронулась, то я никак не берусь объяснить случаем то, как третий мутант натравил на нас толпу зомби…
Упомянув весь этот мир крепким словом, майор снял с головы кепку и провел рукой по разом вспотевшему лбу.
– Если это так, то мы еще в большей заднице, чем даже присниться может… Тогда понятно, почему ребята отбиться не смогли… Ведь мы даже не знали, что они на такое способны… Нет, уже поступали сведения, что ходуны ускоряются, когда наедятся… И про мутантов слышали… Но то, что они думают… Даже подумать страшно, как все это далеко зайти может…
Решив, что майор и так загружен, я решил сам его расспросить.
– А здесь как дела-то?
Майор, все еще раздумывая над моим рассказом, несколько отстраненно сказал:
– Да дерьмово дела. И с каждым часом все дерьмовее… С центра города только несколько машин пробилось… Кто оттуда возвращается, докладывает, что там вообще мертвяков невпроворот. Заводские чуть ли не в осаде сидят…
– Кто? – не понял я.
– Заводские… Завод там у стадиона…
– Ну, это я помню, – сказал я, припоминая мощное здание из серого кирпича, мимо которого мы зимой на каток ходили.
Завод старый, еще советской, монументальной постройки. Даже на первый взгляд он выглядел как крепость, способная держать осаду, а после того, как пройдешь мимо КПП, только сильнее в этом убеждаешься. По городу ходили байки, что там собирали части для ядерных ракет и что под ним до сих под действующие подземелья, охватывающие целый квартал. Один мой знакомый, живший совсем рядом, рассказывал, что иногда у них там что-то вроде учений, а может, опытов, бывает, так из подвала гул да грохот доносятся, откуда-то из-под земли все идет. Такой завод вполне может осаду мертвяков выдержать.
– Ну так вот… Завод-то стратегический. Там чуть ли не целая часть стояла. Устояли. Перестреляли мертвяков, что пробрались внутрь и сели в круговую оборону… Вот теперь только оттуда никак вылезти не могут. Да и зачем… Там запасы с расчетом на ядерный удар. Весь город сдохнет, а они там сидеть будут и в ус не дунут… Хорошо хоть, с нами сотрудничают… А дальше на Московском вообще ад… В переулки только на БТРе сунутся можно. Броня то еще пробивается… А вот на легковушках… Только с прикрытием… Да вообще уже все, кто мог на машинах свалить, уже свалил. А что с остальными делать – ума не приложу… Мало того, что людей мало, так вот еще их и теряем… Пара человек вообще застрелилась. Один даже посмертную записку оставил, – майор грустно хмыкнул, – типо, зачем жить, если мир и так уже накрылся. Еще хуже, что теперь и не поймешь, где живые, а где их уж нет… Вот, мои вчера вечером вернулись. Красное полотенце на окне… Пробились внутрь. А там все в крови и четыре мертвяка. А в соседней квартире сами повесились…
Я сочувственно кивал головой. Пусть выскажется, легче станет. Тут бы самому зацепиться, можно и послушать внимательно.
– Товарищ майор, помните, вы нам место обещали, – грубо я намекнул, когда он несколько успокоился, – Ну, мне и мои ребятам…
– Ага… Все сделал, что хотел?
– Не совсем… Еще одну семью вытащить надо, а тут еще двоих потерял… Хорошие были ребята…
Майор понимающе кивнул головой и, совершенно для меня неожиданно, вытащил из-под стола бутыль с прозрачной жидкостью и три стакана. Уже начал разливать, когда снаружи вновь застучали пулеметы.
Я было схватился за свой пистолет, но майор меня успокоил.
– Не стоит, наверно, просто пара жмуров к решетке подлезла… Если что-то серьезное, то тревогу поднимут…
Я вновь спокойно сел, а он долил стаканы. Один накрыл куском черного хлеба и оставил в покое, а один протянул мне.
– За тех, кто не снами, – сказал он и выпил залпом весь стакан.
Я не стал отказываться, боясь оскорбить человека, да и память ребят почтить и в самом деле стоило. Поднеся стакан к носу, я понял, что там медицинский спирт… Что же он с моим желудком сделает? Успокаивая себя тем, что здоровье в нынешних условиях мне вряд ли понадобиться, я глотнул.
После этого глотка глаза заслезились, и возникло такое ощущение, словно мой желудок вытряхнули наружу и набили раскаленным битым стеклом. Я подавился и закашлялся, прикрыв рот ладонью, чувствуя, что сейчас умру от этой гадости. Никогда не пил и привыкать не собирался.
Майор что-то шепнул насчет «слабого желудка», но в целом было похоже, что я поступил так, как надо.
– А теперь к делу, – сказал он, протягивая мне кусок черного хлеба на закусь.
Шумно выдохнув, я выложил все как есть, не стал ничего скрывать.
– И мне и вам известно, что военные сейчас – единственные, кто хоть на что-то способны. Без вашей помощи здесь никому долго не протянуть. В том числе и нам. Я прошу, нет, я даже умоляю, чтобы вы нас взяли к себе. Без вас мы все рано или поздно погибнем. Надежда у меня только на вас. Мы можем вернуться на радиостанцию, но когда уезжал, положение там было еще хуже, чем у нас сейчас. Мы согласны на все ваши порядки. Единственное, у нас есть несколько небольших условий. Первое – мы один отряд, поэтому не надо нас разбивать по различным подразделениям. Второе – нам нужно оружие и техника. Возьмем все, что дадите – снарягу, патрону, стволы, транспортеры…
– Ну и ну… – покачал головой майор, – губы-то раскатал… А грелку под матрас и кофе в постельку не надо… Насчет твоей радиостанции, наши люди уже там укрепились, у твоих приятелей там совсем плохо было, мертвяки по всему зданию бродили. Так что и там проблемы. А начет твоих условий – люди нам очень нужны, поэтому вас мы возьмем обязательно. Насчет снаряги – извини, но с такой самостоятельностью ты не протянешь. Сделаем знаешь как… У тебя ведь не все бойцы… Этих записываем в беженцы, а остальных записываем в отдельный отряд и приписываем к одному из подразделений. Так лучше?
Я позволил себе улыбнутся. Тем более я вспомнил про тех людей, что подхватили на посту. Без них можно было спокойнее обойтись. Им я ничего не должен, с самого начала договорились довезти до Театральной, а там пускай сами разбираются.
– Нет, без грелок можно обойтись. А вот от пары БТРов я бы не отказался. Автобусы то только в мироне время хороши, а сейчас грозят перейти в разряд гроба на колесах.
– И что? Насчет остального согласен?
– Конечно, но я хочу, чтобы люди сами решили такой вопрос, кто хочет остаться, а кто решит уехать. Это вполне законно, как я считаю. Тираном я становиться пока не согласен. Взамен обещаю самостоятельный боевой отряд… Тем более мне сказали на Театралке, что техники у вас и так больше чем надо…
– Техники много не бывает, – отрезал майор, – а вот с людьми у нас и так полная проблема. Даже добровольцев толком набрать не можем. Вот тебя я в деле уже видел. И надеюсь, что ты такой есть на самом деле. А вот другие… Нет, вот сам представь… Мы его вытащили, привезли в безопасное место, просим помочь… А он требует «работу по специальности»! Можешь поверить? Ладно, если он там еще слесарь или электрик… А вот если он менеджер среднего звена? Куда его запихать?! Просто иной раз достанут окончательно…
– Товарищ майор, не увиливайте от темы. Вы мне дадите технику?
– Дам, успокойся. Получишь у меня БТР и грузовик крытый. Устроит…
– Да не совсем…
– Я не спрашиваю, а сообщаю.
Я пожал плечами, но спорить не стал. И так последняя соломинка.
– Дальше… Стволы и патроны получишь с хранения… Там же возьмешь и технику…
– Откуда?
– Со складов, черт тебя дери, не слышал, что ли!