– Миш, а как ты думаешь, мир станет прежним?
– Погоди… – сняв берет, я прижался лбом к холодному косяку. Как приятно, то, что доктор прописал…
– Миш, ты меня слышал?
– Не кричи… Слышал… Ничего не вернется… Ерунда все это… Столько людей уже погибло и сколько еще погибнет…
– Хорошо…
– Что тут хорошего? – я даже оторвался от приятной прохлады, – Только не говори, что весь этот кошмар, что на нас свалился, тебе очень нравиться?
– Нет, я не про это… Просто, понимаешь, тут так… У меня ведь больше никого не осталось… Одна я, сирота… А вдруг мир вернется… Как же мне тогда вновь… А мне приятно быть с вами… Вместе… И с тобой тоже…
– Ничего уже не изменится… – что-то надо было сделать. Что-то словно повисло в воздухе, только я никак не мог за это ухватится… Толстокожий бегемот! Чего же делать? Как-то неловко я обнял ее за плечи. Странно, но она не стала вырываться и даже не отвесила мне пощечину…
– Ничего уже не изменится, – продолжил я, отпуская ее. Наверное, правильно сделал… А может и нет… Сейчас как рванет, а я в зоне максимального поражения…
– Ты думаешь? Но ведь остались еще армии, правительства… И оружия много… Ведь можно же всех мертвяков перебить…
– По идее чисто теоретически можно… Только вот не будет этим никто заниматься. Даже сейчас, когда это все началось, зомби отстреливают по чисто прагматическим целям – защитить себя, своих близких, спасти кого-нибудь… Или чтобы не мешали грабить и мародерствовать… А тотальные зачистки – слишком большой расход патронов, топлива и людей… Не пойдет никто… Сейчас люди будут заботиться не столько о мертвяках, сколько о самих себе… Вот мы… Сейчас мы для военных что-то вроде партизан… Выжившие гражданские… Бесплатная подмога. А когда все успокоится, мы, все еще оставаясь в городе, станем для них помехой. Потому что с тогда мы будем забирать у них часть ресурсов, которые можно вытащить из домов и складов… А они не из тех, кто бескорыстно делится. Что отсюда вытекает? Правильно… В расход нас… Поэтому я сейчас и хочу к ним прибиться, чтобы потом на пути не стоять…
Света даже присела, раздумывая над моими словами.
– Быть не может… Ведь остались заводы, дороги, фабрики… Люди так ведь все это не бросят…
– А почему нет, – пожал я плечами, – знаешь, пошли дойдем о верха, по пути я все объясню…
Ей, видно и в самом деле было интересно.
– Видишь ли, есть два пути разрушения цивилизации. Оба основаны на том, что технологии поддерживают уровень развития человечества. А за их поддержание отвечает огромное количество народа. Можно разрушить все дороги, города и технику. И даже если массы останутся, то просто перегрызут друг друга за остатки. И не до цивилизации будет… А есть второй путь – уничтожьте массы и цивилизация сама рухнет под собственным весом. Как бы не были гениальны остатки, все удержать они не смогут. Результат – к чертовой бабушке все, мы себя спасаем… К сожалению, именно по этому пути мы сейчас и катимся… В тартарары…
– Эй, голубки, чего шляемся? – раздался голос сержанта.
– Мы вас ищем…
– А что искать-то?
– У меня к вам интимный вопрос… – начал я, чтобы не вызвать гомерический хохот.
– Ты в меня влюбился и хочешь от меня детей? – улыбнулся сержант, – Извини, я уже занят…
– Не совсем. хотя я подумаю, – подыграл я, – несколько другого свойства… Где здесь туалет?
– Туалет? – удивился сержант, – мы ведром пользовались…
Что меня, что Светку, такой ответ, мягко говоря, удивил. Пока я жевал губы, пытаясь подобрать объяснение, Светка среагировала куда быстрее.
– И что мне теперь прикажете делать? – возмутилась в голос она.
– Ой, не кричи… – после вчерашнего у нас с сержантом уши не переносили повышенных тональностей.
– А что не кричать? Я лучше тогда подожду…
А что… Неплохой выход. Ведь, в самом деле, когда стоянку строили. никто и не думал, что здесь люди прятаться будут.
– И до чего потерпишь? – съехидничал сержант, – до полигона? Ближайший толковый туалет в соседнем доме. Только там нежити всякой навалом.
Перспектива воевать и рисковать жизнью за теплый стульчак меня не радовала…
– А сколько до них? – поинтересовался я скорее из солидарности с девушкой.
– Несколько часов отсюда. Только вы поедете еще дольше. Конвой не по прямой и с остановками движется.
Светка издала какой-то утробно-скрипучий звук и яростно посмотрела на меня, словно я виноват в том, что строители не учли ее пожеланий. И это после задушевного разговора! Никогда не понять мне женской логики.
– Ну, удачи вам… – со смехом сержант пошел наверх.
Больше всего мне захотелось сейчас послать его по матушке, но Светка опередила меня, накрыв военного такой трехэтажной конструкцией, о которой я сам раньше не слышал. В ответ на мой шокированный взгляд она налетела на меня…
– И что мне теперь делать?!
– А меня и сержантский вариант вроде как устраивает…
– Миш!
– Нет, в самом деле… Подставляться ради такой мелочи я считаю бесперспективным… Сначала она, судя по глазам, решила предать меня страшной и мучительной смерти… Я даже на секунду вообразил ее в балахоне инквизиции с «молитвой грешника» в правой руке. Но секунду спустя, она решила, что в моих словах есть какой-то смысл.
– И все равно ты в этом виноват! – выставила она напоследок, и мы пошли к сержанту за нехитрым, но необходимым в этом деле приспособлением.
Не стоит расписывать дельнейшее происходившее, только когда мы вернулись, почти все уже собрались. А времени на моих часах было без пяти девять.
– Грузимся! – велел я, – Выедем пораньше, чтобы потом не тормозить.
Так, кот у нас на стрельбище отправиться… Ребята естественно. Хотя Семена не возьму, пусть возиться со своими компами. И Артема-старшего здесь за главного оставлю. Максу не обязательно, но ему так и так БТР вести. Всех, кто останется в Сельцах, посадим на автобус. Там его и оставим… Он нам теперь вряд ли понадобиться. А стрелки, будущие и нынешние, поедут в транспортере. С этим решили… Теперь насчет патрулирования. Подполковник мне голову открутит, если узнает, что я так это и не обеспечил… Пускай пока девчонки этим займутся. Оставим им пистолеты и дробовики тоже… В дороге они вряд ли понадобятся, достаточно будет автоматов.
Сообщив такой расклад, я почти не услышал возмущений. Все вышло так, как и представлялось. Похоже, мое слово действительно что-то весит. Только, естественно, Светка возмутилась. Похоже, так и не приняла моего верховенства. Назначив ее главной над остальным женским коллективом, я услышал в свой адрес слишком много лестного.
– Это ты опять где-то разъезжать будешь, а нам сиди тут, дожидайся, пока соизволишь вернуться?
– Смилуйся, ты мне опять мозги полоскать будешь? – вымученно спросил я,
– Сразу скажи, чего надобно?
– А может, я с вами хочу?
– А прежнее неприятие насилия? – усмехнулся Сашка.
– Ты вообще молчи! Чья бы корова мычала! Сам-то каков?
Сашка посмотрел на меня в поисках поддержки, но я лишь закатил глаза.
– Хорошо, поехали… – не стал противиться ей, – Только учти, там гонять будут по полной программе…
– И что?! – руки в боки, глаза горят…
– Ладно… Только учти – сама просила, никто тебя не заставлял.
Больше ни о чем спорить не хотелось и, недолго думая, я сразу влез на крышу БТРа, нервно выстукивая прикладом автомата по броне мотив детской песенки. С этого наблюдательного поста было отлично видно весь наш карликовый лагерь, не занявший и третей части этого подземного этажа. И назвать это зрелище вселявшим в меня уверенность, никак нельзя было. Скорее, вгоняло в уныние. Вид этих бессмысленно наваленных мешков, каких-то пакетов, неизвестно откуда взявшихся, выдранного с мясом сидения от автомобиля, теперь прислоненное к колесу Урала. Больше напоминало облюбованную бомжами подворотню, чем организованный лагерь. Хотя и заниматься этим сейчас было уже поздно, но я дал себе зарок, что как только вернемся, наведу здесь порядок. А то совсем опустимся.
– Перестань! – высунулся из люка Макс, – Ты прям по голове стучишь!