- Лорин, милая, как же я рада тебя видеть! – Хлоя обнимает её, прижимая к себе, словно они не виделись пару долгих лет.
- Мам, я бы тоже хотел получить порцию внимания, - Лукас со смехом отодвигает Лорин, обнимая мать. Лорин остаётся один на один с Генри и только усилием воли протягивает руку для пожатия, чтобы запястье не тряслось.
- Миссис Мэй, вы почтили нас своим визитом, - Генри наклоняет голову слишком почтительно, что уже кажется наигранным.
- Генри! – одёргивает его Хлоя. – Пойдём ко столу, пока мальчики поговорят и всё… разделят.
Удаляющиеся шаги Генри слышно еще долго. Как его трость мерно отстукивает по полу ритм, но легче дышать как будто и не становится – Лорин все ещё в этом доме, а тут она не запомнила ничего хорошего.
Хлоя отводит её в столовую, где у стола стоит Грета и ожидает просьб хозяев. Её взгляд снова впивается в Лорин, но смягчается при полуобъятьи Хлои, как будто она дарит своё благословение. Стол ломится от разных блюд, которые не съесть за короткий ужин для четырёх человек.
- Вы постарались на славу с ужином, - Лорин действительно так считает.
- У нас не часто гости, уже забыли, какого это. – Лорин вспоминает плакаты у входа и почтительно соглашается, боясь начинать этот разговор. – Лорин, расскажи, как продвигается книга, Лукас все уши прожужжал, что ты начала писать, не сердитесь на него, он ничего такого не сказал – только сам факт.
Пока мужчины отсутствуют, Лорин рассказывает Хлое о своих подвигах, боясь озвучить сюжет, но её спасает появление Лукаса, на лице которого она замечает недовольство и усталость. Поэтому первые пятнадцать минут ужина проходит в тишине и в скромном предложении друг другу чего-то вкусного.
- Лукас, скажешь ты или я? – не выдерживая, спрашивает Генри.
- Отец! – Лукас откладывает приборы со звоном, определенно точно теряя аппетит.
- Может, меня тоже просветите в свои планы, господа? – Лорин делает галочку для себя – она была право, что-то стряслось.
- Великолепная идея, миссис Мэй, - ядовито заявляет Генри, поворачиваясь к Лорин и скрипя зубами.
Лорин поворачивается к Лукасу, чтобы устоять от язвительного комментария, который перерастёт в настоящую баталию с кровью и грязью. Лукас шумно выдыхает воздух из лёгких, поднимая взгляд.
- Кеннет успешно закончил свою терапию, он так и будет числиться у психотерапевта, но… но он способный практически человек от обязательств и прошлого, многие отмечают его изменения… И отец хотел бы, чтобы мы зарыли топор войны и встретились за ужином все вместе. Возможно даже, с Пат…
- Лукас, просто не смей произносить имя своего брата в одном контексте с моей сестрой – этому не бывать!
- Может, уже стоит забыть старые обиды? – спрашивает Генри, ковыряясь вилкой в блюде.
- Когда вы побудете на моём месте, испытаете все прелести своего сына на вашей жене, - Лорин уже сожалеет, что так сказала, но она защитит свою семью ценой всего. – Тогда, вероятно, мы сможем поговорить о том, чтобы попробовать решить, но до этого момента ни я, ни моя сестра не желаем видеть рядом Кеннета. Вы решили, что он выйдет и ваш бизнес пойдёт в гору? Серьёзно?
- Люди склонны забывать плохое, - легко говорит Генри.
- Боюсь, вы плохо знаете людей – они как раз забывают хорошее, - Лорин резко поднимается из-за стола и обращается к Хлое. – Ужин был восхитителен, спасибо вам и Грете, но я сыта и хотела бы поехать домой с вашего разрешения.
Лукас поднимается следом, никто из старшего поколения не встаёт, Хлоя вовсе закрывает лицо руками, стараясь сохранить рассудок.
- Лорин, я узнал это на двадцать минут раньше тебя, я не знал, что отец хочет сделать воссоединение семьи. Правда! – Лукас касается её локтя, который она с силой дёргает вперёд.
- Я хочу домой, Лукас, и не хочу ничего слышать о нём. Сейчас.
В машине Лорин садится на заднее сиденье – ей определенно точно хочется быть подальше от всего этого. Телефон она кидает рядом с собой, когда видит новое сообщение от Патрисии: «Как ужин?». Она забыла, что значит врать сестре и сейчас-то и не очень хочет этого делать, но просто не находит слов.