Ночью Райан лишь долго качает её на своих коленях и снова и снова гладит по волосам, ничего не спрашивая и не говоря, как будто она ребёнок, и это всё забудется стоит только увидеть поднимающиеся солнце на горизонте. Может, и правда стоило закрыть глаза и попробовать снова заснуть? Страх словно сковал веки, и Габриэлла снова и снова хлопала ресницами, смахивая слёзы от зевоты и усталость, но, чёрта с два, она заснёт, и позволит кошмарам коснуться её хоть раз.
Та Габриэлла из сна, может, исправилась бы, но не эта. Не после смерти матери, признания того, что Захария остался в прошлом и не после того, как она медленно, практически кирпич за кирпичиком, отстраивала свою жизнь заново.
Сидя в плетённом кресле у окна, Габриэлла смотрит на спящего Райана. Даже без его улыбки он излучает свет, только Габриэлле всё равно приходится кутаться в вязанную кофту, чтобы согреться – ей хочется его внимания и объятий, но он должен выспаться – и так много провёл с ней времени, стараясь привести в чувства. В чём он виноват?
На подтянутые к груди колени падает слеза. Одна, но она перечёркивает всё окончательно. Габриэлла старается не шмыгать носом от подтекающих соплей и не заплакать так, чтобы прорвало плотину, но она склоняет голову, обхватывая ноги и прикусывая руку до боли – это помогает.
Ей пора собраться. Если не для себя, хотя бы для Райана. На кухне Габриэлла готовит кофе. Горячий и горький. Перебить надвигающуюся тошноту от пребывания на ногах, как будто она не ела уже долгое время. Габриэлла медленно, шаг за шагом, обходила квартиру от стены к стене, обжигая язык и морщась от этого. Подходя ко входной двери, она обращает внимание не на своё отражение, а на выглядывающий кусочек бумаги из-под светлой двери.
Габриэлла дрожащими руками отставляет кружку в сторону и берёт записку – молочный конверт и всего лишь две выгравированные буквы Г.Х – её инициалы, конверт оказывается пуст, не песчинки. Только ещё вчера Габриэлла могла посчитать эту шуткой и только, сейчас в голове лишь то, что это может относиться ко сну. Лишнее напоминание, кто она и где должна находиться на самом деле, что всё это ширма, обман для себя самой. Неужели она сможет жить вот так всю жизнь?
- Габриэлла, почему ты не в постели? – Она аж попрыгивает от неожиданности и разворачивается, комкая бумагу и убирая в халат.
- Кажется, соседи опять ругались, и я проснулась, - Габриэлла берёт кофе и подходит к Райану, утыкаясь носом в грудь.
- Не обманывай, - серьёзно проговаривает он, касаясь плеча. – Я не требую говорить мне правду или свои мысли, если ты не хочешь, только не ври мне, вот только не ты. Прошу тебя.
Взгляд Райана мало похож на обычный, он старается предать вес своим словам не только поведением, но и своей уверенностью.
- Я так и не заснула, не могу и не хочу туда возвращаться, - говорит так, словно сон – это место. - Думаю, закрою глаза и снова буду в том месте, чувствовать всё на себе, ощущать смрад и смерть. Райан, я не паникёр, но это было настолько реально, будто я и не спала, а правда была там. И я знала, сплю, а ты должен быть рядом. Это больше походило на реалистичную реальность, меня как будто подгрузили в прошлое, и я всё чувствовала.
Габриэлла отстраняется, отпивая кофе и морщась от вкуса.
- Дай сюда, Габриэлла, - Райан притягивает её за руку к себе, забирая кружку и пробуя кофе. – И… и давно ты таким балуешься? Я могу сварить тебе нормальный?
Габриэлла, соглашаясь, кивает и следует за Райаном на кухню, ощущая, как давит в кармане непонятное послание. Что оно означает? Но смотря на спину Райана, как под кожей двигаются мышцы и как он ловок перед столешницей в приготовлении от яичницы до пасты, Габриэлла думает, а может, и правда это всего лишь сон? Она же допускает мысль, что не предала бы этому значение, будь то вчера. Так каково чёрта, она должна это делать сегодня?