Она сидит на садовой качели — на моей садовой качели — смеется и разговаривает с двумя другими девушками, которых я никогда не видел прежде.
Я осматриваю себя — на мне все та же одежда, что я надел на деловую встречу: черные прямые брюки и белая рубашка. Я расстегиваю на рубашке две верхние пуговицы и выпускаю ее поверх брюк.
На мне также моя любимая кожаная куртка и потертая бейсбольная кепка «Кардиналс».
Я отряхиваю свои брюки руками, как будто бы на них могли быть крошки, хотя я ничего не ел с самого Остина. Покончив с этим, я украдкой открываю стеклянные двери и прохожу в дом. Я стараюсь не шуметь, чтобы она меня не заметила. Я вдруг начинаю сильно нервничать, может, если мне неподвижно постоять здесь, то и мое дыхание придет в норму? Я снимаю кепку и взъерошиваю волосы, надеясь, что это даст мне несколько минут, чтобы сосредоточиться.
— Рэмингтон Джуд, — знакомый сладкий голос повисает в теплом воздухе, я не успеваю сделать и шага навстречу к ней.
Она произносит это, как будто бы ждала меня, словно мы — старые друзья.
Я очень рад, что она запомнила мое имя.
— Эшли Уэскотт, — я возвращаю приветствие, теребя бейсболку в руках.
Она широко улыбается и ставит свой бокал на деревянный пол.
— Рэм, это мои подруги Эрин и Кэти. Эрин, Кэти — это Рэм.
— Привет, — говорю я им.
Они улыбаются мне, но ничего не произносят, молчание затягивается. Я мучительно думаю, что сказать в такой ситуации, но слова совсем не идут мне в голову.
— Подождите, так вы двое знаете друг друга? — это спрашивает брюнетка, кажется, Эрин.
— О! — отвечает Эшли, глядя на меня. — Не то, чтобы мы знаем друг друга. Мы вместе работали над созданием местечковых слухов в прошлые выходные.
И она улыбается мне. Это самая сладкая улыбка, которую я когда-либо видел. Мое проклятое сердце растаяло.
— О-о-о, — тянут девушки.
Я бросаю смущенный взгляд в ее сторону. И в течение нескольких неудобных моментов снова воцарилось молчание.
— Хорошо, — брюнетка прерывает неловкую паузу. — Мы оставим вас, — она то ли спрашивает, то ли ставит нас перед фактом.
Эшли улыбается Эрин, и затем я замечаю, как Эрин пожимает ей руку. Эрин и Кэти берут свои напитки и перемещаются на другую сторону открытой террасы, туда, где сидят парни, которых я знаю еще со школы. Они, видимо, обсуждают работу или последнюю бейсбольную игру. Вечер стал намного интереснее.
— Ты принарядился?
— Что? — я возвращаю свое внимание к ней. И, наверное, мое лицо выглядит глупо, я никак не могу уловить суть ее вопроса.
— Я тоже люблю надевать лучшую свою одежду на вечеринку.
Я оглядываю ее и вижу, что она старается сдержать улыбку.
— Кто-то же должен повысить класс этого места, — говорю я. — И Дасти в грязном комбинезоне, уверен, сделать этого не сможет.
Она смотрит на Дасти, а затем глядит мне в глаза, прежде чем засмеяться.
— Нет, — говорю я с улыбкой. — Если серьезно, то я только что приехал с деловой встречи.
И, отпустив все сомнения, я сажусь в одно из уличных кресел напротив нее.
Она бросает недоверчивый взгляд на меня, а затем смотрит на часы.
— Это ужасно поздняя деловая встреча
— Да, — это все, что я могу ответить.
Я никак не могу стереть глупую улыбку с лица, полагая, что эта ночь будет очень интересной.
— Пожалуйста, скажи, что ты не замешен ни в чем плохом.
— Что? — слишком быстро переспрашиваю я. — Нет, — успокаиваю я ее, качая головой, — ничего плохого.
Я откидываюсь на спинку кресла и медленно поднимаю палец вверх. Я чувствую, как уверенность разлилась в моей груди, и это очень неожиданно.
— Ты знаешь, что марихуана вне закона в четырех штатах?
— Ага, — ухмыляется Эшли. — Но не в этом.
Ее улыбка исчезает, и она хмурится, как будто бы разочарована во мне. Не знаю, почему, но от ее беспокойства обо мне я чувствую себя хорошо. И я стараюсь не поперхнуться едва сдерживаемым смехом.