— Давайте сюда, — ответил чахкли, плюнув себе на ладонь, маня к себе грубой мозолистой ручонкой. Пальцы такие маленькие, как у игрушечного пупса, но грубые и натруженные, как у токаря.
— Ка-р-р-р, — раздался голос ворона, и я увидел Рыга. Дождались помощи. Это точно та компания, которой можно доверять.
— Вера, давай сначала ты, — помогая жене подняться, подвёл её к стене.
— Егор, может, дождаться эту… — она кивнула головой в сторону двери.
— Зачем? — подталкивая жену к разлому, удивился я.
— Ну, как же? Она вроде раскаялась… разве правильно её бросить? — пожала плечами жена.
— Верочка, у тебя стокгольмский синдром. Она монстр, и такие не меняются. Ты же сама только что мне об этом толковала. Давай, полезай скорее, — от рассуждений жены у меня начался диссонанс реальности.
— Кар-р-р, — поторапливал нас ворон.
— Но, ты вселил ей надежду. Может, она нам бы и вправду помогла, а мы вот так… — не унималась жена, уперев руку в стену.
— Ты издеваешься?! А ну залезай, давай, быстро! — не выдержав этой жалостливой реплики, торопил Веру, подталкивая в разлом, пока страшила не вернулась.
Жена со вздохом покачала головой и полезла вперёд. Нет, я её не понимаю. Сама только что кинжалом вооружилась, потом в разлом ломилась, а теперь тормоза включила сочувственные.
На удивление, Вера легко проскочила на ту сторону. И мне стало немного легче от мысли, что она в некоторой безопасности рядом с вороном и чахклями, что знают все пути. За спиной раздался щелчок и радостное хихиканье чахкли. Они вынули из сундука кольцо, перебрасывая его друг другу как волейбольный мяч. У меня чуть глаза на лоб не полезли от их выходок. Играть сейчас совсем неблагоразумно с их стороны!
— Теперь ты, — позвал меня чахкли в разлом, вновь смачно плюнув на свою ладонь, и в этот момент загремела дверь пещеры.
Она возвращается. Твою мать! Я начал ломиться вперёд, но получил пощёчину от чахкли.
— Хватайся за руку! — сердито крикнул он мне, прямо в лицо. Малец вмиг вскарабкался вверх.
— Я вернулась, — раздался голос Вагахке.
— Быстрее дурень! — крикнул чахкли, и я, слыша, как гневно зарычала за спиной страшила, схватился за его руку.
В этот момент тело моё исказилось, стало тонким и проскользнуло сквозь разлом, как желе. Волшебство какое-то.
— Что здесь происходит?! Ах вы, мерзкие предатели! Ах, вы гадкие чахкли! НЕНАВИЖУ ВАС! УБЬЮ! — истошно заорала она. В её голосе звучали гнев и отчаянье.
— Бежим! — крикнули чахкли, что последними выскользнули из разлома и бросили мне в руки добытое кольцо.
Разлом затрещал, и из него высунулись сначала руки, а затем голова Вагахке с половиной туловища. Злые глаза её бешено сверкали яростью. Завидев в моих руках кольцо, она зашипела, начав ломиться всем остальным телом вперёд.
— Вор проклятый! — завопила она так, что в ушах зазвенело от раздающегося в коридоре эха.
— Получи, злюка! Получи! — бросали в неё камнями чахли, которых я до этого ещё не видел. Эти были другие, и их было много, штук шесть-семь. Вагахке шипела, хваталась за голову корявыми руками, выла, но не могла проснуться вперёд. Маленькие человечки были вооружены копьями. Они бросались ими на страшилу, что та уже не просто орала, а начала истошно визжать. Вырывая их из своего тела, бросала в чахкли, но копья, чудесным образом летели обратно в неё.
— Чего встали?! Бежим! — крикнул чахкли, что вытаскивал нас из разлома.
— А они? — я кивнул на сражающихся человечков.
— Она им не навредит. Скорее! — сказал он, и запрыгнул верхом на ворона. Тот взлетел, и помчался назад по коридору, мимо Вагахке, что глядела на нас испепеляющим взглядом.
— Вера, давай руку, — но, жена стояла, будто не слыша меня. Глаза её стали совсем бледными, что на миг мне показалось, что у неё нет зрачков. — Вера?
Схватив жену за руку, я, хромая, побежал за ним. Жена вела себя странно. Хотя, чего я хочу от неё бедной. Главное, бежать, пока можно. Хотя… глаза её пугали. Будто нет сейчас Веры, а кто-то другой, чужой, тот, кто говорил через неё на поляне, смотрит на меня её глазами. Но нет времени это выяснять, нужно выйти отсюда как можно скорее.
Ворон и чахкли повернули в другой коридор, в тот самый, что искажал время и пространство, лишенный адекватного притяжения. Недавно я в нём кувыркался, и больше не желаю.
— Не туда! — заорал я.
— Туда-туда! — крикнул в ответ чахкли, махнув рукой вперёд, призывая нас бежать дальше.
— Это искажённый путь! — тормознув, сообщил я.
— Другого нет. Вперёд! — ответил чахкли, и сидя на вороне, начал вращаться по кругу.
Сжимая в каменной руке кольцо, а в другой ладонь жены, я замешкался. Но услышав за спиной смешанные визги чахкли, за которыми неслась толпа мохнорылых, я включил пятую скорость, ринувшись вперёд.
— Вера, держись! — крикнул я, чувствуя, как её буквально вырывает, магнитит из моей руки на противоположную сторону коридора. Она висела в пространстве вниз головой на уровне моего лица.
— Что происходит? — спросила она, будто очнулась. И действительно, глаза её стали яснее, без той бледной пелены.
— Держи крепко мою руку и беги по стене за вороном. Здесь всё искаженное. Мы будем двигаться быстрее, если упрёмся в стены ногами, иначе нас начнёт швырять в пространстве.
Жена моргнула осознанными, ясными глазами и сделала всё, как я просил. Мы бежали по этому коридору, преследуемые толпой мохнорылых, во главе которых мчал самый огромный, синеглазый, из моего сна…
Расталкивая мелких мохначей в стороны, он набирал скорость, переворачиваясь в пространстве, отбиваясь от стен коридора и стремительно приближаясь к нам. Шкрябая острыми когтями по камням, в стороны разлетались искры, мохнатый терминатор рычал проклятья. Его глаза светились синим ледяным пламенем, а затем на мохнатой морде возникла дыра, из которой выскочил длинный, толстый язык. Он точно змея, метнулся в нашу сторону, но промазал, едва мы успели увернуться. Из-за этого, нас развернуло в другую сторону, буквально на встречу мохнорылому гиганту. Вновь перевернувшись в воздухе, мы драпанули изо всех сил вперёд, где навстречу развернулись чахкли, достав из-за спин лук и стрелы, целясь в толпу мохнорылых. Чахкли твёрдо стояли на ногах, и через пару шагов, мы, буквально перепрыгнув через маленьких человечков, рухнули на пол. Я ловил жену в воздухе, стараясь смягчить её падение. Антигравитация закончилась, а мелкие воины засыпали стрелами визжащий рой мохначей.
— Сюда! За нами! — крикнул чахкли, что летел верхом на вороне, сворачивая вбок, где коридор расходился на несколько путей.
Мы ринулись вперёд за ними, пока наши спины прикрывал маленький отряд, как вдруг, по всему телу пронеслась пронзающая боль. Меня потащило спиной назад, и я отпустил руку жены, дабы не тянуть её за собой. Вера с ужасом в глазах обернулась, и в этот момент, я в них увидел отражение себя удаляющегося от неё.
Вер-р-р-ни нам чёрный камень! — грубо взывал голос синеглазого мохнорылого.
Точно стеклянная пиявка, вгрызался в мясо своим игольчатым языком, подобно щупальцам кальмара, что как присоска тянул меня назад. Жуткая агония охватила тело, пытавшееся сопротивляться вторжению чужака, что норовил отгрызть мне руку. От языка, впившегося в плечо и спину, отделялись десятки тонких отростков, что быстро сплетались между собой и обматывали мою руку, пытаясь вывернуть её в другую сторону.
— Вайко, бей! — послышался звенящий крик чахкли, и я увидел, как один из них достаёт из поясного мешочка гость какой-то пыли и дует в сторону мохнорылых, что те теряются в пространстве. Глаза их не горят огнём, они будто ослеплены. Остановились и ждут. А другие чахкли, шустро хреначат своими копьями по языку главаря мохнорылых. Над моей головой пролетает ворон, и бородатый чахкли, занеся над собой своё острое копьё, втыкает его прямо в так называемый рот синеглазому уроду. Я чувствую, как маленькие человечки отрывают проклятый язык от моей спины, и тащат за шиворот по коридору к нужному повороту. Всё вокруг замигало, темнея в глазах, как при аварийном питании системы. В моём теле хватает сил лишь посмотреть на жену, что сразу начала помогать меня тащить. И я молча, перед отключкой сунул в её руки кольцо.