IV
Миллер медленно шла к корпусу. Ей было понятно, почему Бедуин сам подошел к ней. Видимо, вот-вот должен появиться Сикорский. Время поджимало и вынуждало действовать активнее, чем хотелось бы Мареку.
Эльза заметила, какое неприятное впечатление она произвела на Бедуина. Вероятно, Марек решил, что шефу надоело посылать на верную гибель своих людей и он направил к нему полусумасшедшую, предварительно предупредив, что Грановская ничего не знает о работе Бедуина. Он не учел, что эта агрессивная девица при первой же встрече сама расскажет Мареку о том, что она собой представляет. Как должен поступить Бедуин в этом случае? Для того чтобы англичане поверили в его лояльность и надежность, он попытается ликвидировать Эльзу, сославшись на то, что она отказалась работать на английскую разведку. Другого пути у Марека нет. Не станет же Бедуин жаловаться англичанам, что ему не посылают настоящих агентов. Марек должен начать действовать незамедлительно. Надо предупредить Гардекопфа, чтобы он не ужинал сегодня в столовой. Два последних агента получили снотворное во время ужина.
Обдумывая свои действия, Миллер подошла к приемному покою. Дежурный врач сидела за столом и что-то писала. Эльза подошла к ней:
— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, не приехал еще больной по фамилии Сикорский?
— Это ваш знакомый?
— Муж моей подруги, — на ходу придумала версию Эльза.
— Только что прибыл. Тридцать вторая комната.
— Большое спасибо.
Комната находилась на втором этаже. Эльзу волновало только одно: будет ли Сикорский один в палате. А вообще с его стороны было бы неосмотрительно поселиться с кем-то. Она тихо постучала в дверь.
— Войдите, — раздался мужской голос.
Волнуясь, Эльза вошла в комнату.
— Здравствуйте, — сказала она.
— Здравствуйте. Слушаю вас, — удивленно смотрел на нее высокий красивый мужчина.
— Закройте дверь на ключ.
Не спрашивая, зачем и почему, мужчина подошел к двери и закрыл ее на ключ.
Миллер говорила быстро и убедительно:
— Джон Хатт, у нас очень мало времени, поэтому слушайте меня внимательно. Герман Марек работает на немцев. Его задача — внедриться к вам и узнать что-нибудь об агентуре чехословацкой секретной службы, работавшей в Германии до оккупации Чехии. Его немецкое начальство считает, что кто-то из чехов, которым удалось спастись, отдал эту агентуру вам. Это первое. Второе — целая группа из СД находится здесь, на курорте, они ждут вас. Если кроме меня вас еще никто не видел — спасайтесь немедленно. СД предупреждено о вашем приезде, у них есть ваша фотография. Вам угрожает опасность. У меня все, — выпалила Эльза.
— Уважаемая незнакомка, я верю вашей информации. Слишком много вы знаете. Кто вы?
— Это не имеет значения. Во всяком случае, я не враг вам.
— Верю. Вы знаете в лицо тех людей, которые ждут меня, включая Бедуина?
— Да.
— Окажите мне услугу. Я сейчас загримируюсь и выйду из корпуса. Вы идите впереди меня, если встретится кто-нибудь из них — поздоровайтесь. Я буду знать, что надо быть готовым ко всему.
— Хорошо.
Сикорский ушел в ванную комнату и буквально через десять минут появился перед Эльзой в другой одежде, загримированный, совершенно непохожий на прежнего Сикорского.
Миллер улыбнулась:
— Вы очень изменились. Вас трудно узнать. Посмотрите, нет ли кого-нибудь в коридоре?
Джон Хатт приоткрыл дверь и махнул рукой, чтобы Эльза выходила. В коридоре было пусто. Не торопясь, она направилась к лестнице; шагах в двадцати следом за ней шел Сикорский. До самого выхода им никто не встретился. На крыльце Эльза остановилась. Джон Хатт, не задерживаясь, прошел мимо нее, чуть слышно шепнув:
— Спасибо вам. Прощайте.
Миллер молча проводила его взглядом. Она не знала, правильно поступила или нет, но не могла иначе. Она еще долго стояла на крыльце, задумавшись. Даже не заметила, что дежурный врач стоит рядом с ней.
— Видели Сикорского? — спросила она у Миллер.
— Постучалась, в палате никого нет, — небрежно ответила Эльза. — В принципе, он мне не нужен. Его жена просила узнать, когда он приехал, и сообщить ей.
— Ох, эти мужчины, — не унималась дежурная. — Вы знаете, я давно работаю на курортах и за это время такого насмотрелась, что в нормальные человеческие чувства не верю.
— Да, от мужчин можно ожидать чего угодно, — согласилась Миллер. — Что-то я устала. Пойду отдохну.
Эльза поднялась к себе в комнату. Сняла пальто, шляпку, теплые туфли и легла на диван. Она уже не сомневалась в том, что делать с Бедуином. После разговора с ней он наверняка сделал вывод, что Грановская не тот человек, который нужен англичанам, значит, и ее и Гардекопфа он попытается ликвидировать до приезда английского разведчика. А потому медлить нельзя. Надо опередить Марека и уничтожить его во что бы то ни стало.
Миллер беспокоило сейчас другое: если с Бедуином будет покончено, ей нет смысла оставаться в Швейцарии. А это ее не устраивало — надо было дождаться человека из Центра. Ведь там будут думать, что она все еще в Швейцарии, а Эльза будет уже в Германии. Затраты, риск, спешка с отправкой связного в Швейцарию — и все впустую.
Она думала, думала, ломала голову, как быть, но выхода из сложившегося положении не находила.
В обед спустилась в столовую. Села за стол, осмотрела зал: Гардекопф сидел на старом месте. Увидела Бедуина, он внимательно глядел по сторонам, кого-то искал.
«Ждет Сикорского», — решила Эльза.
Официантки в белых передниках разносили обед. Одна из них остановилась у стола Марека. Эльза отметила про себя, что официантка задержалась у его стола дольше, чем у других. Бедуин что-то сказал ей.
Эльзу осенило: «А ведь подсыпать снотворное двум агентам, которых нашли убитыми в озере, могла официантка».
Миллер перевела взгляд на Гардекопфа. Тот указал глазами на Марека. Видимо, обер-лейтенант услышал слова Бедуина, адресованные официантке. Эльза кивнула головой, давая понять Гардекопфу, что его сигнал принят.
Миллер интересовало, кто из официанток будет обслуживать ее стол. Если та, которая разговаривала с Мареком, то надо быть настороже. С большим подносом в руках официантка подошла к столу, за которым сидел Бедуин, ловко расставила тарелки и направилась через зал к Миллер.
— Что будете кушать?
— Не знаю, принесите что-нибудь на ваш вкус.
— Хорошо. Через несколько минут я обслужу вас.
Эльза побледнела от негодования. Бедуин, хваленый разведчик, даже не пытается маскироваться. Он, видимо, считает Эльзу не совсем нормальной, хотя она сама дала ему для этого повод. Но он должен был бы попытаться еще раз убедиться, не ошибся ли он в своем сопернике. Разведчику нельзя быть таким самоуверенным.
К столу подошла официантка, подала обед. «В каком же блюде «начинка»? Если она подсыпала снотворное, то наверняка станет расхваливать то кушанье».
— Скажите, пожалуйста, — спросила Миллер девушку, — на что мне обратить внимание? Мне совсем не хочется есть, и я боюсь оставить на столе самое вкусное.
— Все хвалят овсяную кашу. Кроме питательных и целебных свойств, она обладает высокими вкусовыми качествами.
— Большое спасибо, — поблагодарила Эльза, сделав для себя нужный вывод.
Затем подняла глаза на Марека. Он смотрел на нее. Миллер улыбнулась и приветственно помахала ему рукой. Бедуину этот жест, видимо, не понравился. Он вытер салфеткой губы и, не глядя в сторону Эльзы, вышел из зала.
Эльза усмехнулась, она поняла, что не понравилось Бедуину. Когда она махала ему рукой, многие заметили ее жест и проследили, кому он предназначался. Это совсем не устраивало Марека, свидетели его знакомства с Миллер ему были не нужны. Он сорвался, недообедав, по той же причине — Бедуин боялся, что она подойдет к его столу. Именно такой реакции и ожидала Эльза на свое приветствие, если Марек задумал убить ее.
Теперь оставалось незаметно избавиться от еды. Выбора у Эльзы не было. Справа от нее сидел здоровый, плотный мужчина. Если это соучастник Бедуина, тот будет знать, что номер не удался, а если нет, она отлично выйдет из неловкого положения.