«Машине повезло меньше всего», – подумала Райли с мимолётной грустью.
Другой мужчина уже бежал к ней, и она повернулась к нему.
Райли сильно ударила его в пах, и он согнулся пополам с громким стоном; она видела, что на этом инцидент исчерпан.
Райли выхватила из кобуры охранника пистолет, а потом стала любоваться делом своих рук: сумоист всё ещё лежал бесформенной кучей рядом с машиной, глядя на неё полными ужаса глазами. Дверь машины была помята, но не так сильно, как боялась Райли. Охранник в униформе стоял на четвереньках, пытаясь восстановить дыхание.
Она взяла пистолет и подала его охраннику ручкой вперёд.
– Кажется, вы кое-что потеряли, – сказала она приятным голосом.
Дрожащими руками охранник потянулся за пистолетом.
Райли отвела его в сторону.
– Нет-нет, – сказала она. – Сначала, будьте добры, открыть ворота.
Она взяла мужчину под руку и помогла ему подняться на ноги. Он подковылял к будке и повернул переключатель, открывающий железные ворота. Райли вернулась к машине.
– Простите, – сказала она сумоисту.
Всё ещё в ужасе мужчина отполз от двери, подобно гигантскому крабу, освобождая Райли дорогу. Она села в автомобиль и проехала через ворота. Там она бросила пистолет на землю и уехала прочь.
«Больше они не считают меня репортёром», – подумала она.
Она была уверена и в том, что крайне скоро конгрессвумен тоже об этом узнает.
Двумя часами позже Райли остановила машину на парковке перед зданием ОПА. Какое-то время она сидела в автомобиле. Она ни разу не приезжала сюда за месяц своего отпуска. Она не ожидала, что ей придётся вернуться так скоро. Странное было чувство.
Райли выключила двигатель, вытащила ключ зажигания, вылезла из машины и вошла в здание. Проходя через здание к своему кабинету, она встречала друзей и коллег, которые приветствовали её с разной степенью радушия, удивления или сдержанности.
Она остановилась у кабинета своего старого напарника, Билла Джеффриса, но его не было на месте: вероятно, он был на задании, работая с кем-то другим.
Райли почувствовала лёгкий укол грусти, даже ревности.
Во многих отношениях Билл был её самым лучшим на свете другом.
И всё же она подумала, что, наверное, это справедливо. Билл не знал, что они с Райаном снова вместе, а он не одобрил бы этого. Он слишком часто держал её за руку во время их болезненного разрыва и развода. Ему было трудно поверить, что Райан мог измениться.
Когда она открыла дверь в свой кабинет, ей пришлось дважды осмотреться, чтобы убедиться, что она не ошиблась кабинетом. Здесь было слишком аккуратно и прибрано. Неужели они отдали кабинет другому агенту? Неужели здесь работает кто-то другой?
Райли открыла ящик стола и обнаружила знакомые папки, хотя теперь они были расставлены в более удобном порядке.
Кто мог прибраться здесь для неё?
Точно не Билл, он для этого слишком благоразумный.
«Возможно, Люси Варгас», – подумала Райли.
Люси была молодой девушкой-агентом, с которой они с Биллом успели поработать, и которая нравилась им обоим. Если в этом порядке виновна Люси, то, по крайней мере, она сделала это из предупредительности.
Несколько минут Райли просидела за столом.
На неё нахлынули воспоминания: гроб девочки, её подавленные родители и жуткий сон Райли о повешенной девочке, окружённой памятными реликвиями. Ещё она вспомнила, как декан Отри избегал её вопросов, а Хейзл Уэббер лгала прямо в лицо.
Она напомнила себе слова, сказанные ею Хейзл Уэббер. Она обещала открыть официальное расследование. И сейчас самое время сдержать это обещание.
Она подняла трубку стационарного телефона и набрала телефон своего босса, Брента Мередита.
Когда шеф команды взял трубку, она сказала:
– Сэр, это Райли Пейдж. Я думала…
Она собиралась попросить его уделить ей несколько минут, когда прогремел его голос:
– Агент Пейдж, жду вас у себя в кабинете сейчас же.
Райли содрогнулась.
Похоже, Мередит за что-то очень зол на неё.
ГЛАВА 8
Вбежав в кабинет Мередита, Райли увидела, что он в ожидании неё стоит около своего стола.
– Закрой дверь, – бросил он. – Садись.
Райли сделала, как было велено.
Всё ещё стоя, Мередит какое-то время молчал. Он просто смотрел на Райли. Это был крупный мужчина – у него была широкая спина и угловатые черты афроамериканского лица. И даже в самом хорошем настроении он выглядел угрожающе.