– И что бы это дало? Вы убежали бы, как будто на самом деле в чем-то виноваты.
Мика, по-прежнему взбешенный, взлетел на крыльцо.
– Подумай-ка хорошенько, – продолжал Пит. – Сначала обвинение должно доказать, что она и есть та самая женщина.
А Мика тем временем думал, что даже несколько дней разлуки с Хезер будут для него невыносимы. Она была необходима ему здесь, рядом. И не только из-за девочек. Он привык полагаться на нее. Сам Мика порой не различал за повседневными заботами общей картины происходящего. А Хезер это было дано. С ней он стал добрее. Кроме того, она была его верной помощницей – они вместе собирали кленовый сок и делали из него сироп и сахар, а сезон должен был вот-вот начаться.
Влетев в дом, он захлопнул у Пита перед носом дверь. Мисси с несчастным видом стояла посреди гостиной. Стар нигде не было. Мика обшарил весь дом и в конце концов нашел ее на нижней книжной полке среди подборки журналов «Нэшнл джиографик». Она сидела, обхватив ручками колени.
Его сердце разрывалось от жалости и боли. Мика очень любил обеих дочерей, просто за Стар он больше волновался. Она была еще младенцем, когда машина ее матери, съехав с дороги, упала в пропасть. Мика, конечно, понимал, что Стар не может помнить Марси, но почему-то ему казалось, что она живет с болью этой потери.
Мика взял дочку на руки и прошептал:
– Все будет хорошо. – Он отнес ее в детскую, усадил на кровать и сказал: – Я сделаю несколько звонков, а потом мы позавтракаем.
– Мы не будем ждать маму? – спросила Стар.
– Нет, – ответил Мика. – Она позавтракает в городе.
– А что она будет есть?
– Яйца? Вафли? Если мы съедим то же самое, она будет как бы с нами. Правда?
– Может быть.
– Она любит овсяную кашу, – заявила Мисси. – Она наверняка и сегодня будет ее есть. Я тоже буду, но только с кленовым сиропом.
– Ну уж чего-чего, а сиропа у нас полно, – сказал Мика.
Он пошел в комнату, расположенную напротив спальни дочек. Мика пристроил эту комнату вскоре после того, как к нему переехала Хезер. Он надеялся, что это будет комната ребенка, который родится у них с Хезер.
Мика перешагнул через кукольную деревню, которую он смастерил для девочек, и открыл шкаф. Рюкзак лежал в правом углу на верхней полке, там, где девочки не могли его достать. Насколько было известно Мике, это была единственная вещь, которая осталась у Хезер от прежней жизни.
Подхватив рюкзак под мышку, Мика вышел в коридор, надел сапоги, куртку, спрятал под ней рюкзак и выскользнул на улицу. По проторенной в снегу тропинке он пошел к небольшому заводику, где они с Хезер варили кленовый сироп.
Длинное каменное здание стояло в сотне метров от дома. Мика прошел через основной цех, в дальнем конце которого, в подсобке, хранились дрова. Вынув из штабеля три полена, он положил туда рюкзак и накрыл его дровами.
Вернувшись в дом, Мика позвонил Касси.
Сегодня Касси занималась делами города. Ее снова вот уже в пятый раз избрали председателем городского собрания Лейк-Генри. Ее саму это удивляло, ведь она, женщина тридцати шести лет, была совсем не похожа на пожилых мужчин, которые обычно заправляют городскими делами. Но времена меняются.
Касси полностью разделяла озабоченность членов собрания проблемами охраны окружающей среды. Сейчас на повестке дня были гагары, которые прилетали на озеро каждый год в апреле, выводили птенцов и оставались до ноября. Зимой они кормились в незамерзающих водах Атлантики. Жители города опасались за чистоту озера и настаивали, чтобы его охранял специальный полицейский патруль. Кроме того, они требовали установки оборудования для контроля за чистотой озерной воды. К сожалению, на все это требовались немалые средства. И Касси в то утро как раз пыталась подсчитать, какие именно.
И тут зазвонил телефон. Было всего шесть тридцать.
– Касси у телефона.
Голос на другом конце провода был низким и взволнованным:
– Касси, это Мика. Хезер арестовали.
– О чем ты? Кто арестовал?
– ФБР. Агенты утверждают, что она не та, за кого себя выдает, и что до того, как переехать сюда, она кого-то убила.
Касси на время потеряла дар речи. Она представить себе не могла, что у Хезер могли возникнуть нелады с законом.
– Куда ее повезли?
– В Конкорд. На сегодня назначено слушание.
– Слушание не начнется, пока я не приеду в суд! – с возмущением заявила Касси. – Сможешь заехать за мной минут через пятнадцать?
– Да, конечно.
Глава вторая
Поппи Блейк лежала на боку лицом к окну. Постороннему наблюдателю показалось бы, что она любуется занимающимся над озером рассветом. Но Поппи унеслась мыслями далеко, в другой мир, где можно было исправить прошлые ошибки и начать жизнь заново. В том мире она не лежала бы одиноко в постели. А рядом с ее кроватью не стояла бы инвалидная коляска.
У Поппи были парализованы ноги – двенадцать лет назад она упала со снегохода. За эти годы она узнала все, что узнаёт каждый, попавший в схожую беду. Главный урок заключался в том, что время нельзя повернуть вспять.
И тем не менее иногда она позволяла себе помечтать. Сегодня утром она думала о мужчине, которого видела всего несколько раз. Высокий, с рыжеватой шевелюрой, голубыми глазами и очень волнующим, низким голосом. Он звонил ей регулярно, пока она не дала ему понять, чтобы он этого больше не делал. Какие между ними могут быть отношения, когда она прикована к инвалидной коляске? Очевидно, он это понял. Уже месяц она не слышала его голоса.
Тут как раз зазвонил телефон, стоявший на столике рядом с кроватью. Это был ее личный номер, не связанный с коммутатором частной телефонной службы города Лейк-Генри, который занимал соседнюю комнату и который Поппи обслуживала.
На определителе высветился номер Хезер.
– Алло? – произнесла Поппи, недоумевая, почему подруга звонит так рано, хотя они виделись только накануне вечером.
Но это была не Хезер.
– Это Мика. У нас беда. – У Поппи не укладывалось в голове все то, что он ей рассказал. Закончил он словами: – Девочек нужно отвезти в школу. Ты можешь это сделать?
– Конечно, я отвезу, – ответила Поппи в замешательстве. – Но ведь Хезер – это Хезер, а не какая-то другая женщина. Она ни в чем не виновата.
– Я говорил то же самое, но меня не стали слушать. Я подъеду минут через пять. Хорошо?
– Буду ждать.
Сборы никогда не занимали у Поппи много времени. Она и раньше, до несчастного случая, не придавала значения нарядам и косметике.
Набросив парку, она выехала в коляске на крыльцо, на ходу приглаживая рукой коротко стриженные волосы. Вскоре Поппи увидела свет фар.
Вместо ступенек к входным дверям вел пандус, подогреваемый электричеством, чтобы зимой коляска не скользила по льду. Поппи скатилась вниз и затормозила у машины Мики.
Тот выскочил наружу. Это был высокий, плотный шатен с длинными даже по местным сельским меркам волосами. Одет он был в выцветшие джинсы, сапоги и клетчатую шерстяную куртку. Мика выпустил из машины девочек. Обе были в ярких парках, с маленькими ранцами за спиной.
– Бутерброды в ранцах, – сказал он Поппи. – Хезер приготовила их вчера вечером. Она всегда делает это заранее…
Его голос сорвался, и он на секунду замер.
Поппи кивнула:
– Поезжай. Выясни все как следует.
Она взяла ранец у Мисси, которая встала позади коляски, чтобы помочь Поппи въехать на крыльцо.
– Спасибо тебе, – сказал, понизив голос, Мика.
Он еще раз посмотрел на дочерей и сел за руль. Когда Мика уехал, Поппи усадила Стар себе на колени.
– Вы завтракали?
– Мы собирались, но не успели, – ответила Мисси.
– Папа забыл, – добавила Стар.
– У папы много забот, – сказала Поппи. – А у меня, кроме вас, забот нет.
Думать Поппи могла только о Хезер, но вести себя старалась так, будто ничего особенного не произошло. Она разогрела в тостере вафли, намазала их маслом и полила кленовым сиропом. Между делом Поппи болтала с девочками о школе, приближающемся Ледовом празднике. Мисси охотно ей отвечала, а Стар молчала, но не отходила от Поппи ни на шаг.