— Она хорошая… Просто не повезло.
— Тогда иди и помоги ей. Пусть отомстит своим обидчикам и заслужит прощение. Хорошая, не хорошая — а дров наломала, мама не горюй! Так хоть какие-то грехи себе простит, может… А если даже нет, то у нас есть шанс сделать доброе дело.
— Если нас там самих не перебьют…
— Включай крутого парня и защищай женщину, — Толя замахнулся, но опустил руку возле моей головы. — Еще и с боевыми ранами тут бегает, не парень, а принц, мать вашу…
Я покачал головой и пошел к машине. Сердце ускорило темп, когда я увидел Веру, сидящую на заднем сидение и смотрящую на меня. Ох уж эти инстинкты, ей богу! Спасать и защищать, конечно…
Толя решительно упал на переднее сиденье и завел мотор. Я почти физически ощущал, как Вера тяжело дышала мне в затылок, нервно оглядываясь назад. Потерянная девочка, хорошая девочка… Толя что-то говорил про биту в багажнике, про то, что я так и не достал пистолет для себя и нам придется пользоваться подручными средствами.
— А представь, если мы прибудем туда, ворвемся, вытащим девчонку и вызовем скорую… А там потом приедет полиция, недовольный Эдик, может даже пожарные… Все будут на нас смотреть и восхвалять, какие мы молодцы, пошли наперекор, спасли девчонку…
Я все еще себе слабо представлял, как мы будем штурмовать здание, учитывая наше состояние и численность, но уверенность Толи была заразительной. То, с каким воодушевлением рассказывал о нашем будущем подвиге, заставляло расправить плечи и поверить в успех нашей непродуманной операции.
— Мне бы твою уверенность, Толь, — усмехнулся я, поворачиваясь к нему. — Красиво ты все рассказываешь, но если…
— Если бы у бабки было кое-что, она была бы…
Я хотел было улыбнуться на заезженную шутку, как сильный удар в бок заставил меня автоматически сжаться в комок. Меня откинуло вправо, заставляя мою многострадальную голову впечататься в стекло, а плечо больно ударилось о дверцу. Вера пронзительно закричала, заглушая скрежет металла и мои мысли.
Визг колес, выхлоп и машина замерла у обочины дороги.
Медленно сажусь, аккуратно шевелю шеей. В голове стучат молоточки, то сжимая, то разжимая черепную коробку. Свет в салоне моргает, медленно и ярко, заставляя зажмуриться. Я с ужасом смотрю на водительское сидение и вижу, как улыбающийся Толя смотрит на меня распахнутыми глазами, а из раскрытого рта течет струйка крови, падая на бледную руку с красной резинкой. Вера сзади отчаянно всхлипывает, цепляясь за металлическую трубу… Я неверяще смотрю на него и инстинктивно отшатываюсь назад, практически выпадая из салона автомобиля.
Вера пытается открыть дверь. Я медленно поднимаюсь на ноги и помогаю ей.
Сердце бьется как сумасшедшее, а мозг отказывается поверить в произошедшее. Я достаю телефон и не глядя набираю номер скорой помощи, но понимаю, что Анатолию уже не помочь. Хочется кричать и плакать, но… Маленькая рука обхватывает мою ладонь и тянет к багажнику. Я медленно киваю и следую за ней.
Толя бы одобрил.
Глава 27. Вера. В темноту
Все как в тумане. Мужчины о чем-то переговариваются, изредка оглядываясь на меня, но их голоса не слышны из-за гула внутри головы. Словно старая стиральная машинка начала режим отжима и никак не может закончить. Красная точка терпеливо дожидается в углу картинки, игриво моргая, стоит мне погрузиться в пучину воспоминаний.
Не помогут.
Не спасут.
Не поверят.
Я устало прикрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла, пытаясь собраться с мыслями. Смешной старичок предлагает поехать к «Элитным охотникам» и штурмом спасти девочек. Часть меня жаждет крови и сражения, но другая, рациональная, отчаянно твердит, что это не поможет. Просто не сработает. Я сжимаю клочок бумаги в кармане, который успела нарисовать на маленькой кухоньке Виктора. Мятая бумажка придает мне уверенности, почти столько же, сколько добавляет увесистая металлическая труба в руке. И тихие слова Виктора. Звуки его голоса приглушали гудение в голове, укачивая и успокаивая. Все будет хорошо. Я не плохой человек. Я всего лишь…
Визг тормозов. Скрежет металла.
Стук сердца.
И удар.
А за ним красная, непроглядная мгла, застилающая окружающий мир
Пальцы сжимают ручку двери, но она не поддается. Я пытаюсь сохранить тот баланс внутри сознания, не поддаваться панике и ужаса, что я опять осталась одна. Но металлическая преграда поддается после усилия, а снаружи на меня смотрит Виктор. Я опираюсь на его руку и неловко выбираюсь из покореженной машины. Уши заложены, а глаза практически ничего не видят. Все словно заполнено алой дымкой, перекрывая реальный мир. Я неверяще оглядываюсь на переднее сиденье и красное пятно расплывается дальше.