Женя посещает подготовительные курсы перед школой, ходит на танцы и английский. Я фактически ехала уже на новое место работы. Благодаря рекомендации Лаврова и его связям, спустя два дня после переезда я пошла на собеседование в один из крупнейших благотворительных фондов, работающих по территории всей страны. Должность, конечно, была ниже чем та, которую я занимала, но принцип работы тот же. Я согласилась.
Сергей работал очень тяжело. Иногда мы с Женей ложились спать, так и не дождавшись его прихода. Но у меня никогда не было впечатления, что о нас забыли. Сергей мог прислать нам пиццу на дом с запиской «Моим девчонкам, чтобы отдыхали» к тому моменту, как я возвращалась домой с Женей, которую мы определили в маленький частный пансионат. Кстати, это было настоящей находкой. Невысокое двухэтажное здание, больше похожее на таунхаус, выкупила группа женщин, которые оказывали услуги нянечек, могли выезжать на дом или забирать детей в этот пансионат с игровыми комнатами, спальными и отличным кормлением. Там имелся педиатр.
Женю даже возили на все кружки и курсы.
Стоило это недешево, но Сергей сказал, что в деньгах недостатка мы не испытываем.
Жизнь налаживалась, появился какой-то особый распорядок, характерный только для нашей семьи. Мы ходили вместе в рестораны и кино, возили Женю в зоопарк и развлекались по выходным на частных пляжах. Вечерами, когда Сергей был дома, мирно смотрели телевизор. Иногда мы зависали на кухне, беседуя о том, как прошел день за бокалом вина, пока я готовила ужин. Женя была в восторге от своей комнаты, строила там шалаши и пещеры, играла в куклы и лишь изредка присоединялась к нам. Говорила, что ей скучны разговоры взрослых. Но если дело доходило до просмотра нового фильма с миской картошки фри, запеченными в духовке крылышками или сырными палочками, она занимала почетное место на диване между нами, и ничто не могло заставить ее уйти.
Прошел первый месяц нашей совместной жизни. И в определенный срок я опять расстроилась, стоя в ванной с упаковкой тампонов в руках. Я знала, что в те дни, кода зачатие было наиболее вероятным, мы с Сергеем старались изо всех сил. Я видела, что идея завести малыша все больше укоренялась у него в мозгу. Он хотел собственного ребенка все сильнее и сильнее. Даже стал поговаривать, что придется сменить квартиру, чтобы малыш не беспокоил Женю, и с первых дней у него была своя собственная комната.
К тому же, утвердиться в желании стать отцом Сергею помогла Женя. Как-то они вдвоем сидели перед телевизором, пока я хлопотала на кухне, и смотрели комедию «Чего ждать, когда ждешь ребенка». Я иногда подсаживалась к ним, искренне смеясь над некоторыми моментами. Вспоминала свою беременность, говоря, что очень напоминала одну из героинь неуклюжестью и одышкой. И тут Женя встрепенулась - ей по-прежнему срочно нужен братик или сестричка.
Мам, а ты не хочешь еще раз выносить в животике ребеночка? Тебе ведь можно? А то когда мы говорили об этом с папой, ты отказалась.
Сергей с интересом посмотрел на меня.
А когда это обсуждалось?
Тогда, когда мы с тобой уже были знакомы, - ответила я, выразительно глядя на его улыбающееся, самодовольное лицо.
И в чем была причина?
В том, что у меня поменялись планы на будущее.
А как у тебя сейчас с планами?
Все в порядке. Уж ты-то должен это знать.
Так что, у меня может скоро появиться братик или сестричка? – Женю разбирал интерес.
Возможно, - хитро поглядывая на меня, ответил Сергей. – А ты хотела бы?
Еще как! Я бы помогала его пеленать, и пела бы песенки, чтобы он уснул, и расчесывала волосы, и давала бы бутылочку с водой.
Я вижу, ты хорошо подготовилась, - скептически отметила я.
И это приветствуется. Что ж, Женя я постараюсь … хм… уговорить твою маму.
Ура! У нас скоро будет ребенок! – Женя была в восторге, как и Вронский, похожий на короля накануне великих завоеваний.
И вот сейчас, несколько дней спустя после того разговора, я тупо смотрю на свое перепачканное кровью белье и едва сдерживаю рвущееся из груди отчаяние. Меня гнетет нехорошее предчувствие. А вдруг я не смогу забеременеть? Может, мои яичники уже слишком стары для этого? Или гормоны шалят?
Чтобы не мучить себя, решаю записаться на прием к гинекологу и выяснить, что же со мной творится.
Сергей же воспринял очередную неудачу спокойно. Притянул меня ночью к своей широкой гриди, заставив спиной прижаться к нему, положил горячую руку на ноющий живот и тихо прошептал:
Ну, ничего страшного, малыш. У нас впереди вся жизнь.
Мне очень хотелось в это верить. Поэтому я вздохнула и уснула, согретая его теплом, успокоенная нежной лаской.
Я боялась, что пообещав ему ребенка, я лишь раззадорю его, но не смогу дать желаемое. Я знала, что из Сергея получится замечательный отец, что жизнь его станет полной в тот момент, когда он возьмет на руки своего малыша. Я была уверена в этом так же, как и в том, что солнце встает по утрам.
Мы все больше походили на обычную семью. Вместе ходили по магазинам, сообща делали покупки и планировали нашу дальнейшую жизнь даже в мелочах. Но со стороны неуловимые детали в поведении двоих моих самых любимых людей выдавали то, что Женя – не родная дочь Вронскому.
Они не держались за руки, никогда не ходили куда-то вдвоем. Если мне нужно было прибраться дома, а Сергей отправлялся за продуктами в магазин, Женя всегда оставалась со мной, хотя прогулки по супермаркетам, даже продуктовым, были ее любимым развлечением.
Я надеялась, что время это исправит.
Я дважды звонила Наире. Сергей не знал об этом, но я считала необходимым быть в курсе ее дел.
Химиотерапия прошла более-менее успешно. Она не рассказывала, каких результатов ей удалось достичь, но по ее голосу казалось, что она уже выздоровела.
Со мной все в порядке. Я прекрасно себя чувствую. Не понимаю, зачем так переживать?
Вы остались в больнице или дома?
Я давным-давно дома, жду летних распродаж и новостей.
Я понимала, на что она намекает, но пока обрадовать ее мне было нечем. Сергей упорно молчал. К тому же я видела, что он действительно очень занят на работе. Возможно, если бы не эти постоянные завалы, у него было бы больше времени для того, чтобы разобраться в ситуации с матерью.
Настал вторник. Я отпросилась на работе и, сев в метро, с волнением подумала о том, что же мне даст встреча с гинекологом.
Электрическое освещение делало лица людей более бледными. Я автоматически отметила, что красная помада на губах молоденькой девушки, сидевшей напротив меня, отдает фиолетовым. Мои мрачные мысли отражались и на моем восприятии окружающего мира. Я видела перед собой лишь озабоченных, замученных горожан, которым ни до чего и не до кого не было дела.
От волнения у меня онемели руки. Неуверенными пальцами я обхватила ручки своей сумочки и вышла из вагона метро на нужной станции.
Как и большинство частных клиник, выбранная мной также, как и остальные, сияла чистотой. Диванчики для клиентов были удобными, персонал приветливым, то тут, то там в огромных горшках стояли декоративные растения. Но я всего этого почти не замечаю.
Словно школьница, которой предстоит первый осмотр на гинекологическом кресле, я невероятно переживаю.
Рядом со мной женщина примерно моего возраста с огромным животом. Она одной рукой поглаживает его, успокаивая ребенка внутри. Я исподтишка изучаю ее. Очень дорогое платье для беременных, кольцо с бриллиантом, безупречный маникюр, сумочка из змеиной кожи и подходящие к ней лодочки без каблуков. Блондинистые волосы до плеч ухожены настолько, что будут сиять даже в темноте.
Смотрю на свою талию. За последние недели я похудела на три - четыре килограмма. Ритм жизни в столице иной. Часто приходится куда-то бежать, точнее рассчитывать время. Иногда не успеваю поесть. Но мне нравится.