Айлин сама увольняла и выбирала слуг. Фрейлин присматривала только не отмеченных стихией молний, сутулых и худых. Заставляла обрезать волосы до плеч, окрашивала пряди в цвет «петушиного хвоста» и отнимала украшения, требуя беспрекословного подчинения. «Страшненькие» дерьи не привлекут Растана и, следовательно, не станут соперницами. Упаси покровители.
Почётных гостей тоже встречала тен Махети. Встречала и после краткой беседы назначала помощниц, которые докладывали о каждом поступке. Иной раз она присылала мужчин и делала так, чтобы Растан увидел «свидание» и потерял интерес. На особенно рьяных находила управу похитрее. Помнится, дерья Алине ‒ гостья с юга Карвахена, хозяйка земель, где каорри обнаружили богатые месторождения сельвиолита, ‒ часто посматривала на короля, за что и поплатилась. Капли сонного зелья, незаметно подмешанные в шербет, погрузили соперницу в дрёму. Верный цетре прислужник принёс дерью в спальню, разделся и прилёг рядом. Вовремя зашедший Растан (Айлин превосходно знала его распорядок) увидел сию картину. Впредь он беседовал с Алине подчёркнуто вежливо.
Соколица прикусила губу. Так произойдёт с каждой глупышкой, которая посягнёт на королевское ложе. Решит, что она лучше советницы по особым вопросам. Пусть все знают, что дерья из рода тен Махети готова ради мечты на всё. В конце концов, кто из каорри не гнушается на мелкие каверзы? Не преступница, и ладно. Венценосный Стасгард лишь улыбнётся женским шалостям, а мнение прочих – пустой звук, о котором забудешь спустя секунды. Те, кто захочет остаться во дворце, слова сказать не посмеют. Иначе – скатертью дорога на задворки Карвахена. Пф-ф.
Каф остановился перед ступенями Дома тканей. В залах первого этажа проводились показы, располагались магазины, на втором трудились закройщицы и портнихи, на третьем хранились полотна и прочие материалы для шитья. Заведовала просмотрами и наставляла мастериц главная модистка, по совместительству – владелица дома. Если король управлял государством, то Ольхена тен Сапегин царствовала в обители «Красоты и Хорошего вкуса» – так она назвала проекционный и печатный (для городов, где ещё не внедрили технологии) журнал, который ежемесячно появлялся на пластинах и прилавках по всему Карвахену. Чего таить, сама фаворитка собирала выпуски и заказывала модные новинки. Даже обзавелась личной помощницей.
Прислужник поклонился благородной гостье:
– Добрый день, госпожа, – он открыл дверь.
– Добрый, – тен Махети отдала шаль, – дарра Ольхена у себя?
– Да, конечно. Её известят о…
Мужчину оборвал слегка хриплый грудной голос:
– Как я рада вас видеть! – по лестнице со второго этажа спускалась невысокая каорри, одетая в блузу и шаровары цвета сухой листвы, – новый наряд изумительно подходит к цвету глаз и волос!
– Спасибо. И вы, как всегда, изумительны, – советница по особым вопросам давным-давно привыкла к лести и лишь чинно кивнула, – заказ выполнен?
– В лучшем виде. Желаете примерить?
– Обязательно. В прошлый раз ваши дерьи криво пришили аметистовые пластинки, – соколица дотронулась до украшений на юбке, – в пропусках виднелась ткань.
‒ Вы абсолютно правы.
‒ А торчавшие нитки на рукавах? Для вашего Дома – это непозволительно.
– Конечно. Пройдёмте.
Из швейных комнат доносился стук машин, мерно щёлкали ножницы, жужжали катушки. По лекалам закройщицы дотошно отмеряли сантиметры тканей, кружев и тесьмы, затем скрепляли элементы на манекене, отдавали на примерку и подгоняли наряд под требования заказчиков. Работа кипела от рассвета до заката, этого требовали статус и сотни заказов со всего Карвахена.
Айлин следовала за главной модисткой. Одеяниями для королевской фаворитки занимались две мастерицы. Причём, отмеченная грозой дерья настояла на освобождении от других клиенток:
«Я не желаю, чтобы они шили для кого-то ещё. Не дай стихия, отвлекутся и испортят костюм. Или, того хуже, сделают похожую вещь!»