В примерочной тен Махети увидела знакомый шёлк цвета грозового неба, выбранный для накидки. Основной ансамбль – парчовая блуза с короткими рукавами и складчатая юбка, отделанная сплетённым вручную кружевом – выглаженные, располагались на вешалках. Рядом стояли остроносые туфли, украшенные россыпью камней. Искусственные цветы на гребне для волос идеально напоминали живые. Дерья довольно улыбнулась: наряд королевы, по-иному не сказать.
Впрочем, радость скоро развеялась. Советница по особым вопросам возвела глаза к узорчатому потолку. Чтобы успокоиться, пересчитала плафоны-капли, источавшие мягкий белый свет. И они называют себя мастерицами! Работают в престижнейшем Доме тканей и раз за разом ошибаются! Безрукие курицы! Забыли, как переделывали брак на прошедшей семерике? В первый год при дворе Айлин бы не указала на оплошность, поправила сама, но сейчас поставит на место забывчивых рукодельниц! Не с той связались.
– Вы довольны?
Соколица держала накидку словно грязную тряпку.
– Всем, кроме одного, дарра Ольхена, – горестно вздохнула красавица, – что я просила сделать с дупаттой?
Хозяйка дома отступила на шаг:
– Вышить серебряными молниями.
– Каждое облако! Каждое! Чтобы один упавший луч солнца оживлял грозу! И что я вижу? Тонюсенькие линии! Как струйки дождя! Хлипкого и жалкого! И это воплощение бури? Олицетворение стихии?
Тен Сапегин изобразила подобие вежливой улыбки.
– Нет.
– Вот именно! Нет! Почему вы не следите за подчинёнными? Я, что, должна приезжать каждый день и контролировать? – она повернулась к мастерице, – Ирелла, в чём дело? Я плохо объяснила? Для кого рисовали эскизы?
– Ни-ни-нить закончилась, – чуть слышно прошептала побледневшая как полотно дерья, – ни в одном магазине столицы такой больше нет.
Они взаправду издеваются! Советницу по особым вопросам поставили в ряд с обычными каорри! Пренебрегли словно простушкой! Грязной нищенкой!
Резкий жест, треск, и разорванный шёлк упал к ножкам манекена. Обрывки туч сиротливо укутали деревянный постамент.
– Что за глупая отговорка! ‒ злобно прошипела дерья, ‒ неужели вы до сих пор не поняли? Я не та каорри, на которой можно сэкономить! Мне достаточно одного слова, и сиятельный Растан прикроет ваш скупой Дом! Вмиг очутитесь на улице и без работы! Сборище бездарностей! Криволапых паучих с пустотой вместо мозгов!
Мастерицы смотрели в пол. На дубовом паркете появлялись тёмные пятна слёз.
– Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения, – поклонилась дарра Ольхена, – мы всё исправим в наилучшем виде…
‒ Это я уже слышала! Сколько можно ошибаться в одном и том же?
‒ Это был последний раз.
– Серьёзно? – она упёрла руки в бока, – и что вы сделаете, раз нити нет в Карвахене? Полетите в Аркестан?
– Да. К лучшим галантерейщикам.
Айлин сжала губы.
– Поверю. Так и быть, – советница криво оглядела зал, – чтобы через два дня дупатта была готова. Малейшее замечание, и вы навсегда потеряете всех богатых клиенток, это я обещаю.
Тен Сапегин благоразумно промолчала.
Фаворитка чинно прошествовала к дверям.
– И, если вы не знали, – соколица обернулась, – соль разъедает паркет. Всего хорошего, дорогие мои.
С королевским величием Айлин покидала Дом тканей.
Довела до слёз и унизила? Заслужили. Пусть расскажут другим и поймут, наконец, что шутки с дерьей из рода тен Махети до добра не доводят. Советница по особым вопросам – важная карта в колоде под названием Карвахен.
***
В парке воцарялись сумерки. Пахло акацией и жасмином.
– Как прошёл день?
– Так себе.
– Это еще почему? ‒ удивлённо повернулся Растан, ‒ кто или что посмело тебя опечалить? Расскажи-ка.
Айлин возвела глаза к небу цвета сосновых иголок:
– Ткачихи дарры Ольхены! Уму непостижимо! Я отдала чёткие указания, какой хочу наряд, даже нарисовала! Расписала в подробностях! И что? Эти лентяйки неделю кормят обещаниями! Неделю! То одно криво получилось, то другое.