Погромы торговых лавок стали обыденными событиями. Но что взять из пустых погребов? Разве что крыс и мышей, но подобный «деликатес» не оценили даже самые отчаянные. Привыкшие к обильным застольям горожане выбирались в леса и устраивали охоту на животных и птиц. Постепенно к промыслу добавлялись остальные территорию. Законы об охране природы горячие головы предпочитали не вспоминать.
Тем более, что стражи то и дело закрывали глаза на проступки. То ли по собственной инициативе, то ли по приказу чинов из комиссариата – это никого не волновало. Солдаты, как обычные жители, собирались в столовых и роптали на судьбу. Дескать, в приказах власть имущих оставалось всё меньше смысла, благородные верхи не хотели видеть, как страна опустилась на грань разорения. Судачили о дворцах, построенных знатью, о дорогущих нарядах и сытных столах, весельях и плотских утехах.
Особенно перепало бывшей цетре, а ныне помощнице короля. В расточительность её не попрекал только ленивый. Ещё более жёстко каорри перемывали кости сиятельному монарху. Сначала – шёпотом, после – в полный голос. Вопрошали: знал ли сокол о бедственном положении графств или пребывал в сказочных мирах? Как давно ходил по городским улицам? И не ослеп ли от собственного великолепия? Карвахен напоминал пороховую бочку, над которой заговорщики зажгли лучину. Последний жест, и волна пламенного гнева затопит страну.
В закатный час «предметы всеобщего обсуждения» гуляли в парке. Осторожно ступали по камням дорожки и обходили лужи, в сумерках похожие на чернильные кляксы. Не ведающий о назревающих волнениях правитель предвкушал важнейшую встречу с сарабийцами и наставлял Айлин, что говорить и как себя вести.
– Переговоры назначены на послеобеденный час, – Растан задумчиво разглядывал манжеты пурпурного пиджака с золотистой отделкой, – южане привыкли просыпаться около полудня и отходить ко сну после полуночи.
– Почему так поздно? – Айлин держала зонт.
– Пережидают жару. Солнце уходит, духота спадает.
– Понятно. Что скажешь о княгине?
– Виделись мы давно, но сомневаюсь, что она сильно изменилась. Наира молчалива и кажется отстранённой, но лишь до той поры, пока не затрагивают интересные для неё темы.
Дерья выставила руку, проверяя, идёт ли дождь. Браслеты из аметистовых бусин исчезли в рукаве просторной блузки цвета лаванды.
– Например?
– Всё, что связано со стихиями, так или иначе. Она отмечена воздухом, в путешествия всегда берёт клетку с соловьями. В вечерние часы княгиня слушает пение и беседует с компаньонками, рассказывает и слушает всевозможные легенды о покровителях. Знает о них всё.
– Весьма занятно, – советница по особым вопросам вернула украшения на запястье, – в кабинете я видела несколько пластин с историческими повествованиями. Пожалуй, завтра утром поищу интересные истории. Про Элле и остальных.
– Отличная идея!
Шум стих. Рябь на лужах исчезла, зажглись фонари. Укутанный волнами жидкого тумана парк напоминал глухое болото. Шаг с тропы, и навечно сгинешь в трясине.
Айлин закрыла зонт, стряхнула капли.
– Что в Сарабии подают к столу?
– Ягнёнка, баранину, конину, томлённые в печах. Овощи и крупы. Сладости не предлагай, сахар и мучное южане считают причиной болезней.
– Это с чего они так решили? – тен Махети вскинула брови.
– Не знаю.
– Ладно, до кабинета я зайду в кухонные залы и поговорю с поварами. Составим особенные блюда. Всё, чтобы угодить гостям.
Король наступил в лужу. Впечатлённый организаторским талантом бывшей цетры, он не заметил, как вода затекла в туфлю. Лишь смотрел в глаза цвета грозовых туч.
– Ты – моя прелесть. Иной раз не понимаю, зачем нужны секретари и прочие советники. Ты поддерживаешь и рассуждаешь, как помочь, а они ставят палки в колёса. Я что-то предлагаю, а в ответ слышу, что население не примет идеи, и задумки бесполезны.