В-жух! Рухнула последняя башенка. Обитель свергнутых Стасгардов канула в небытие.
***
Над стеклянным куполом гасли последние звёзды. От «Крыла Ворона» остались три бисерных огонька, «Соловьиный Клюв» обозначили два. Созвездия таяли в загадочном сиянии кроваво-красной луны, подобно мрачному солнцу восходившей на небосклон. Уже завтра грядёт величайшее Схождение небесных тел, которое вдохнёт жизнь в полумёртвый Карвахен.
Сложив руки за спиной, Сваард тен Кармалл задумчиво смотрел на пятна на теле багрового диска, похожие на россыпь морских ракушек. Семь отметин, семь коридоров, сквозь которые стихии ступят в подлунный мир. Годы тщательной подготовки совсем скоро претворятся в сложнейший ритуал, чей исход определит будущее абсолютно всех каорри. Само собой, столь масштабное действо вовлекло в помощь тех, кого простые обыватели считали врагами. В одиночку не справился бы никто, даже всемогущие султаны и короли воинственных государств; знаний дохлая птица наклевала. Только магистры ордена знали древние тайны.
Сквозь открытое окно дул ветер. На столе шуршали развёрнутые свитки; трепетал лиловый шёлк, скрывающий переговорный камень. Сфера идеально огранённого опала, позволяющая созерцать любой уголок мира, как и другие реликвии, а также титул мудрейшего достались тен Кармаллу от магистра Лиокка Аль-Амманни. Участник предыдущего схождения передал все секреты и запечатлел клятву верности на теле Сваарда. Впрочем, обеты обетами, но участвовал отмеченный Адаром добровольно. Понимал свою значимость в сохранении привычных устоев.
Сознавал хранитель и важность собственного преемника. Где отыскать того, кто будет готов посвятить жизнь великой цели и отказаться от алчных прихотей? Взрослые, погрязшие в страстях и предрассудках каорри не годились для столь важной роли, поэтому в наследники магистры выбирали детей. Забирали из семьи и воспитывали в строгих правилах и традициях. Собственно, так сам тен Кармалл в пять лет попал в орден. Год злился, устраивал скандалы, убегал (каждый раз его находили и возвращали), пока не принял судьбу.
В переговорном камне мягко запульсировал бирюзовый свет. Кто-то из названных братьев настаивал на внимании Сваарда.
– Доброго и славного утра, мудрейший, – послышался низкий голос с восточным акцентом.
– Доброго и славного, сильнейший, – ответил тен Кармалл, одёрнув шёлк с опала.
– Полагаю, вы сейчас любуетесь алой. У нас она взошла пока лишь наполовину, но зрелище – сладчайшей красоты.
– Истинно так, Тархим. С каждой ночью коридоры темнеют и расширяются, точно, как говорил Аль-Амманни. Сие зрелище впечатляет и устрашает одновременно, – довольно улыбался мужчина, – вы уже готовы к прибытию в долину?
– В указанный срок я буду у вас. В облачении, как полагается.
– Давно не примеряли, верно?
– Это наследство от моего магистра, Хамедрахима. Я был слишком мал, когда он надевал ритуальные шервани и чуридары.
– Передавал слова, показывал жесты.
– И твердил, что каждая из жертвенных птиц должна знать ровно столько, сколько нужно.
– Иначе, они улетят раньше положенного срока.
– Или потеряют крылья.
– Слышу, вы предаётесь детским воспоминаниям, – произнёс третий голос, – доброго и славного утра, сильнейший и мудрейший.
– Светлейший, вы с нами, – ухмыльнулся тен Кармалл, – всё верно, мы рассуждаем о церемонии. Как обстоят ваши дела в столице?
– Всё так, как было намечено. Мы очистили Афелет от соколиного гнезда, сокровища поделили среди населения. Сейчас все счастливы и довольны.
– Отрадно слышать.
– За час до схождения мой сальф приземлится на тропе долины цветного ветра.
– Я встречу вас.
– Буду премного благодарен, – шумно выдохнул собеседник, – хочу уточнить, на всякий случай: все жертвенные птицы по-прежнему в крепи? Никто не сбежал? Особенно, две, самые дерзкие?
– У них нет ни единого шанса на побег. Уверен, хотят всем сердцем, но поставлены в такие обстоятельства, что добровольно пойдут на схождение.
– Отлично.
– Кстати, вам будет интересно узнать, что в ордене появилась ещё пара-тройка залётных птиц. Тех самых, подбитых. Подпаленных.